Секунда. Все мордой в пол. Отношение к конечностям и лицам самое нежное. Трепетное даже. Любовное.
Вот на этом моменте муж ворчать изволил. Мол, упущение Петра Ивановича, что личных музыкантов Томбасова раскатали по полу какие-то бриташки. И никто-то за бедных музыкантов не вступился. Это ж какое безобразие!
Судя по интонациям Томбасова, службе безопасности в скором времени ожидал международный чемпионат по крутизне. В смысле, кто выше на забор. Быстрее. Сильнее.
— Но до лорда, — Артур мечтательно прикрыл глаза, — я почти дотянулся.
— Знаю.
— Меня охрана успела скрутить.
— Тоже в курсе.
— А Леву я покалечу.
— Его-то за что?
— За то что скотина. Пари ему, видите ли.. Ладно, эти… Лорды, леди. Бонни этот. Он гений, но отмороженный на всю голову. Ладно, дурная девчонка, — он взял аккорд и пропел: — Констанция-а-а! Но свои! Зачем полезли?!
— Обрадовались за вас, придурков, — мрачно прокомментировала Олеся, вспомнив совершенно потерянных трех участников квартета, которые места себе не находили после подвигов этого безумного дня.
— Ха-ха-ха, — четко и раздельно проговорил Артур. — Козлы.
— Согласна.
— Придурки.
— Не спорю.
— И я не лучше.
— Ты, Артур, конечно, звезда. Это тебе любой скажет. Но…
— Скажешь — не виноват? — зло выдохнул тенор.
— Виноват, конечно. Но… С другой стороны, надо смотреть на вещи позитивнее.
— Это как? — Артур так удивился, что играть перестал. Так и застыл, чем тут же воспользовалась Клео, скользнув к нему на колени.
«Не печалься, — завела она вечную мурчащую песню. — Все пройдет, все образуется».
Тенор же, нежно гладя обжигающе горячую кошку, так и продолжал вопросительно смотреть на Олесю.
— Ну, ты хотел поговорить с Аней, — пояснила она.
— Хотел, — мрачно подтвердил Артур.
— Вот и поговорил. Заодно и узнал, почему вы развелись.
— Дана, — с ненавистью выдохнул Артур.
Олеся посмотрела на него с сомнением. Он хоть понял то, что ему бывшая жена сказала?
— Не обижайся, Артур, но… — «ты полный кретин», очень хотелось сказать Олесе, однако она изменила формулировку на вежливую: — Но я склонна считать, что в вашем с Аней разводе бывшая пиарщица-многостаночница не виновата. Так, слегка приложила руку. Немножко.
— Но она!.. — От возмущения Артур привстал, за что схлопотал недовольное шипение Клео.
— Не она, — оборвала его Олеся. — Вспомни, как тебе звонила Аня. Поговорить. Перед тем, как принять решение. Помнишь, что ты ей сказал?
Артур опустил голову и виновато выдохнул:
— Я ответил, что мне некогда. — И мгновение помолчав, отчаянно спросил: — И что мне теперь делать?
— Ну даже не знаю, — пожала плечами Олеся. — Может…