Покушение на Папена — инцидент, который до сих пор привлекает к себе внимание. Интерес этот можно объяснить и тем, что мир стал все чаще сталкиваться с террористическими актами — все более изощренными и масштабными. Возможно, покушение на Папена привлекает и тем, что в этом деле осталось множество вопросов, на которые не было и все еще нет ответа.
Основной версией взрыва на бульваре Ататюрка является утверждение, что это была неудавшаяся операция агентов НКВД, которые, по указанию Сталина, хотели устранить Папена. Согласно этой версии, операцию по уничтожению Папена разрабатывала и готовила группа, которой руководил опытный разведчик НКВД Наум Эйтингтон.
Взрыв вызвал в турецкой столице много шума, испортил советско-турецкие отношения, в значительной мере осложнил обстановку в Анкаре, Стамбуле и других городах, активизировал в Турции деятельность профашистских организаций и групп. Если именно таких результатов хотели добиться Эйтингтон и его руководители, готовя «покушение на Папена», то, можно сказать, они своей цели достигли. После взрыва на бульваре Ататюрка Турция стала ближе фашистской Германии и увеличила в Восточной Анатолии группировку своих войск, которые были серьезной угрозой безопасности СССР в этом районе.
Однако вряд ли можно полагать, будто руководство разведки НКВД не понимало, что покушение на Папена приведет к резкому ухудшению советско-турецких отношений.
В связи с этим вопрос о том, было ли покушение на Папена и кто отвечал за организацию этого акта, остается открытым.
В связи с этим осмелюсь предложить еще одну версию, основанную на рассекреченных документах военной разведки.
Покушение на Папена в феврале 1942 года могло быть специальной операцией, подготовленной одной из специальных служб той страны, которой устранение германского посла в нейтральной стране было наиболее выгодно. Если американцам и англичанам это было ни к чему, то покушение могли организовать спецслужбы СССР и Германии. Для советского руководства уничтожение Папена, противника Гитлера, было делом немыслимым, потому что такая акция неизбежно привела бы к ухудшению советско-турецких отношений. В Москве в 1942 году опасались любых действий, которые могли бы обострить отношения СССР как с Японией, так и с Турцией. Поэтому Сталин никогда бы не санкционировал проведение операции, в результате которой Турция стала бы ближе Германии, что могло привести к созданию нового фронта в Закавказье или к переброске немецких войск через территорию Турции к южным границам СССР. Руководители НКВД на несанкционированное проведение такой бессмысленной по целям операции никогда бы не решились без одобрения Сталина.