Перед глазами появилась грудь. Столь огромная, упругая, что загородила и кружку с пивом, и бармена, и стойку, и вообще весь мир, что был перед глазами.
— От это да… — Невольно вырвалось у рыцаря-разведчика.
— Я знала, что тебе понравится, пупсик.
Остальные девушки недовольно хмыкнули. Они так старались, а эта всего одним видом доек выбила внимание.
— Ну и вкус у тебя, Гаст. — Сказала уходя, последняя.
Рыцарь поднял взгляд и от страха опрокинулся с высокого барного табурета. На него смотрела кикимора. Накрашенная. С губами, что огурцами. В прыщах, как в кратерах. Жирная кикимора. Он в страхе выбежал следом за девочками. Надо проветрится. Настроение паршивое. Стража… Сам капитан стражи послал его гулять, сказав то, что было и приятно, и, учитывая ситуацию, неприятно одновременно.
— Не, такого как ты мы допустить не можем. Что бы герой королевства да в нашей-то дыре? Прошу вас, уважаемый Гаст Хильмштейн, отдыхайте. Не дело вам возиться в таком простом дерьме. Не стыдите нас, не опускайте моральный дух ребят.
— Что угодно. Я на всё готов.
— Нет, нет, нет, и ещё раз. Я понимаю ваше отчаяние, не каждый день разжалуют. Все мы через это проходили. Поэтому, иду на уступку. Отдыхайте, набирайтесь сил. А я позабочусь, чтобы у вас всё было тип-топ.
Эта картинка стояла перед глазами как те самые дойки. Из головы ни на пуд.
— Проклятье! Проклятье! Проклятье! — Гаст топтал лужи со всей злости. Умудрившись промокнуть до пояса, остановился. — Да ну это всё. Независимого. Жизнь. Бабы. Чего уж? Заведу семью, штук пять, детишек, штабелей на двадцать в высоту. Буду учить управляться доспехом, стану инструктором. — Обречённо вздохнул, примеривая новый образ мышления. Но стало так противно, что к горлу подошёл ком и вырвало.
— Неужто сам Гаст опустился до нашего уровня? — Нагнулся некий худой и невысокий человек, прячущий лицо под капюшоном. Чем-то напоминал наёмника, разбойника, одним словом, прохиндея. Причем, голос знакомый.
— Руфус? Сто лет тебя не слыхивал, — новая порция подкатила к горлу, создав невольную паузу. Гаст еле удержался. — Ну так, тебя выгнали, насколько я помню? Чё, обратно хочешь? — И Гаста снова вырвало. — Господи, как же меня от вас тошнит.
— Давай по делу. По старой дружбе, за денежку…
Гаст пьяной рукой оттолкнул Руфуса.
— Я помню, как ты пытался мне экзамены испортить. Подложил. Как же я тебя за это возненавидел. — Новая порция, кажется, последняя, заглушила ответ Руфуса.
— …Тебе тоже завидовал. Но теперь всё в прошлом. Главное, я знаю твою проблему, Гаст. Знаю, как её решить. Знаю чего ты хочешь, и у меня это есть.