— А седой волос, это мне кажется, или?.. Знаешь, если так и дальше, к концу второго солнечного скуксишься.
— Скуксюсь. — Согласился Ровальд. Из кружки вылезли длинные лапки, и пустой сосуд начал уползать, но Ровальд вовремя вцепился. Эта местная сервировка… Робо-официант увидел это дело издалека, но промолчал. Хочет, и будет держать кружку. Это успокаивает. Лапки, словно услышав эту мысль, успокоились и залезли обратно.
Но стоило расслабиться, как кружка-паук тут же умотала. Ровальд облизнул губы и положил на стол что-то прозрачное прямоугольное. Девушка тут же прилипла, боясь своих же попыток дотронуться. А бояться было чего. После этой истины действительно не хочется спать.
— Полистай.
Девушка послушно открыла и, увидев проявляющиеся строки с примесью русских букв тут же закрыла.
— Дуришь меня? Где взял?!
— На старом, очень старом корабле. Скажем, до начала времён. Там всего уцелело процентов двенадцать, а внутри жуть кишмя кишит.
— Дай координаты.
Ровальд наклонился поближе, намекая Орин приблизиться в ответ. Стоило девушке наклониться, как:
— А ты мне что?
— Что хочешь?
Девушка с укором посмотрела на него, но Ровальд взглядом дал понять, что дело стоящее. Это был взгляд человека, который готов умереть. Орин хорошо знала этот взгляд. Его знал каждый путешественник, кто связывал себя с археологами и им подобными. Орин вздохнула, и поняла, что выбора у неё нет, и, если её не дурят, то пирог слишком сладок.
— Твоя взяла. — Орин стала серьезнее, голос затвердел.
— Информация, деликатная. Возможно, за неё убьют. Даже нет, за неё точно лишат всех лицензий, какие только у тебя есть. Все теории, вся история человечества. Рухнет, и, разумеется, никто не позволит этому рухнуть. Тебе просто придётся смириться с тем, что это будешь знать только ты. Глаза будут как у меня. Не боишься?
— Здесь за многое могут убить. — Вспоминая что-то своё, ответила девушка.
— Ладно. Моя совесть, если что, чиста.
Девушка согласилась пройти на Архимед.
Люк задвинулся, на экране мелькала повторяющаяся видеозапись кружащихся обломков, из которых тянется нетронутый нос древнего корабля.
— Что это… — Ахнула Орин, приближаясь к пульту управления. Её глаза широко раскрыты, а в зрачках отражалась картинка. Лицо, полное восхищения.
— Корабль протославян. Точнее, то, что осталось. И название необычное.
— Протославяне? Ты о чем?
— Если готова двигаться дальше, я возьму подпись.
— Ты используешь такое?!
— Семейная реликвия.
Ровальд поднёс тонкую коробочку с выемкой для пальца, на дне которой была дырочка. Его каменный взгляд пугал, но жажда знаний подогревалась секретностью. Орин не могла решится. Ведь электро-клятва кровью устанавливала код определенного рода. Код, который нельзя нарушить, а если нарушишь, будешь должен слишком много. Это психологическаое программирование на уровне нейронов всего за один укол. Запротоколированное, старое, действует только на одну тайну. И, конечно, запрещённое, так как признано негуманным.