Да это и не важно. А вот сходство-несходство натур создателя «Современника» и только что принятого вчерашнего студента Олега Даля было очевидным. Даль и по складу дарования идеально подходил эстетике Олега Большого: органичный, живой (высшая похвала Ефремова), темпераментный, пластичный, с поразительным чувством юмора, с причудливыми актерскими ходами (меня Ефремов дразнил «логистом»). Словом, мы ожидали и надеялись (иногда и завидуя), что у Даленка сложится в нашем театре счастливая судьба.
Нет, с самого начала все пошло через пень колоду.
Приняли Даля в театр весной, перед отпуском. Он поехал сниматься в Одессу, там же снималась и Нина Дорошина. Вернулись они женихом и невестой. Дорошина старше Даля годков на семь, но смотрелась прекрасно. Ну почему бы и нет, собственно? Однако странно… Не то странно, что старше или что в Даля влюбилась – в него влюбляться сам Бог велел, – а то странно, что Дорошина была измучена многолетним, никак и ничем не кончающимся романом с Олегом Большим. Этот роман начался на съемках фильма М. Калатозова про целинников; Дорошина снималась в нем еще студенткой Вахтанговского училища, а Ефремов – актером ЦДТ, уже начавшим дело «Современника».
Этот рассказ на тему «поговорим об искусстве – кто с кем живет» можно было и не начинать, а уж тем паче не углубляться в него, если бы женщины не играли столь важной роли в судьбе, в Счастье и Горе, в Жизни и Смерти художника. А Даль был Художником. И оскоплять память о нем мне бы не хотелось, не хотелось бы обойтись бесполыми теоретическими выкладками. Лучше навлеку на себя гнев ревнителей чистого искусствознания.
Представьте себе волнения перед свадьбой, пересуды:
– А Даленок ее любит?
– Любит. Иначе зачем ему она?
– А она?
– Это вопрос.
– Ну, может, полюбила. Он того стоит.
– Конечно, стоит. Еще бы не стоил! А вот любит ли она его, вопрос…
– Дай-то бог.
В большой квартире на Садовом кольце собралось много народу. Родственники Даля, друзья и, конечно, весь «Современник». Большой Олег тоже здесь. Пьет, как и все. Из-за стола уже встали, но пить продолжаем. Обстановка какая-то нервозная, хотя тосты, шутки – все как положено. И вдруг Олег Большой, обращаясь к невесте, ласково говорит: «Иди сюда, лапуля моя…» «Лапуля» идет и садится на колени к тому, кого мы все отчаянно любим, обожаем, боготворим. «А любишь ты все-таки меня, правда, лапуля?..»
Нет, никто никому не дал в морду, не стрелялись, не дрались на саблях, никаких там «милостивый государь» и прочее… Шок. Неловкие шутки. Ничего не понимающие родственники жениха. Даленок, как в сомнамбулическом сне, слоняющийся по собственной квартире на собственной свадьбе. Алкоголь. И исчезновение – дня на три-четыре…