«Зазнался, водка губит, слишком легко все дается» – вот обычные, привычные, на поверхности лежащие слова, которые говорятся в подобных случаях. Так сказать, идеальная схема.
«Даля погубила водка». А что, разве не так? Так. И не так. Не совсем так… Совсем не так! – хочется закричать, защитить, уберечь его память, но, увы, и это было бы ложью. Так в чем ответ? Где истина?..
Даль любил петь. И пел, а не разговаривал под гитару. В Москву договариваться о гастролях приехал Дин Рид. Пришел в «Современник» на спектакль. Мы с Таней Лавровой играли «Двое на качелях». Собственно, он и пришел по приглашению Лавровой, с которой познакомился на кинофестивале где-то в Южной Америке. Татьяна тогда была женой Даля. Олег подъехал к концу спектакля, и мы вместе с Ридом и его переводчиками (двое молодых людей, он и она) отправились сначала в «Арагви», а затем поехали допивать в номер Рида в гостиницу «Украина».
В номере Рид показывал нам свои рекламные проспекты с фотографиями из ковбойских фильмов, и мы, с законным для конца 60-х интересом, их разглядывали. Откуда нам было знать, что певец Дин Рид стал борцом за мир в основном оттого, что его конкурент Элвис Пресли слыл милитаристом, так как служил в армии, не сумев увильнуть от призыва? Не знали мы и того, что Дин Рид фактически неизвестен у себя на родине, – для нас он был заморской штучкой, знаменитым певцом, киноактером.
В тот вечер, плавно перешедший в утро, Лаврова, естественно, оказалась в центре мужского внимания, и между Далем и американцем сразу возникли отношения, не лишенные конкурентности. Я был чем-то вроде буфера, к тому же играл роль доставалы отдельного кабинета в «Арагви», тамады и т. д. Впрочем, атмосфера была дружелюбная, скандалом не пахло.
В номере Рида ребята из Госконцерта шепнули:
– Миша, попросите его спеть. Он так поет! Вы получите наслаждение! Ведь не каждый день вам выпадает счастье сидеть с Дином Ридом! Попросите его, воспользуйтесь случаем!..
Я воспользовался. Рид спел что-то фольклорное. Потом еще. Он был не прочь петь и больше, но тут Даленок на каком-то туземном языке сказал:
– Дин, хелло, гивми инструмент, плиз…
Дин поднял брови.
– Ну дай, не бойся, я его не съем…
Даль подстроил гитару и вывел чистым высоким звуком: «Там вдали за рекой зажигались огни, в небе ясном заря догорала…» Потом пел Есенина, потом все вперемежку.
Надо было видеть реакцию. Дин обалдел, заморский Рид охренел. Спросил Даля:
– У вас есть диски? Много?
У Даля не было дисков, он не выступал на телевизионных «огоньках», он не сделал есенинской программы, он не снялся (снимаясь много) в истинно музыкальном фильме, не сыграл Гамлета, не сыграл пушкинского Моцарта, он не, не, не – и еще раз не… Он, собственно, ни черта не сделал из того, что обязан был сделать! Почему?!