В районе четырех часов дня в клинике опять появились «двое из ларца». Они посидели с Мартыном, спросили, нужна ли их помощь. Получив отрицательный ответ, они как-то слились с мебелью. Вроде они были в клинике, а вроде и нет. Вдруг среди них началась какая-то активность. Звонил телефон, они выходили из клиники и тоже звонили.
– Что это вы так засуетились?
– Самолет хозяина приземлился. Едет прямо сюда. Если что, закопает.
– А кто ваш хозяин, что вы так напрягаетесь? – Потому что фамилия мне ничего не сказала.
Когда я услышал кто он, то понял, что шансы быть закопанными у мужиков действительно были бы высоки, если бы они оказались виноваты.
Еще минут через сорок у них было объявлено общее построение, и они встали как солдаты перед началом парада – уже в шеренге, но еще по команде «вольно». Негромкие разговоры, курение в кулак. В какой-то момент оба вытянулись в струнку.
Мне стало интересно. По дороге, ведущей к клинике, мчался спортивный «мерседес» (да простят меня знатоки, если написал что-то не так, ибо знаю только, что у машины есть четыре колеса и руль), за ним машина охраны. Из-за руля «мерседеса» вышла хозяйка, а с пассажирского сиденья – высокий мужчина лет сорока пяти. Глядя на него, я понял, что летел он точно не «экономом» и даже не первым классом.
Хозяйка представила меня, и опять раздался вопрос:
– Кто виноват?
Я слово в слово повторил свой утренний спич. «Обитатели ларца» опять выдохнули: вторая пуля мимо.
– Ну ладно, – сказал хозяин, посмотрев на них, после чего я повел его к Мартыну. Увидев собаку, он встал перед кобелем на колени, начал его гладить и что-то шептать ему на ухо.
– А можно я буду приезжать каждый вечер навещать его?
– Конечно, даже гулять с ним можете, – ответил я.
Надо сказать, что все десять дней, что Мартын был в стационаре, хозяин приезжал каждый вечер.
– Вам нужна какая-то моя помощь?
– Да нет, единственное – нам нужен человек, который всегда был бы на связи с нами.
– Володя, так как ты отвечаешь за Мартына, то оставь свой телефон, – обратился хозяин к «одному из ларца».
Мартын поправлялся семимильными шагами. Володя приезжал два-три раза в день, выводил кобеля, общался с ним. В один из дней вместе с ним в клинику вкатился абсолютно белый французский бульдог.
– А это кто? – спросил я.
– А это Булаврик – лучший друг Мартына. Мартын живет на улице, а этот в доме. Ему разрешается делать все и везде, а на улице они с Мартыном переворачивают весь участок вверх дном. И им за это ничего не бывает.
Я насторожился, ибо видел избалованных рублевских собак, но Булаврик оказался очень воспитанным псом. Это был тот самый случай, когда в достойной семье, не кичащейся своими деньгами и положением в обществе, вырастают воспитанные дети и живут такие же собаки.