И тут полил дождь. Сначала на землю, скатившись по кронам елей, упали первые крупные капли, а потом небо разверзлось. Тяжелые потоки били Кристину по спине, а глинистая дорога, в момент намокнув, стала ужасно скользкой. Не удержавшись, Кристина упала прямо в дорожную грязь, сильно ударившись ногой о какой-то корень. Взревев от нестерпимой боли, она схватилась за ногу, и выла, выла, как зверь или умалишенная.
Через некоторое время боль чуть-чуть отпустила, и Кристина похромала дальше. Единственное, о чем она мечтала, это чтобы окончательно не заблудиться в этом кошмарном лесу и найти, наконец-то, эту дурацкую избушку. Воображение живенько нарисовало картину, где ее труп смачно обгладывают все обитатели местной фауны по очереди, и Кристину едва не стошнило. Зубы отбивали чечетку, тело тряслось, как в припадке, а дорога все не кончалась и не кончалась.
Интересно, а вот действительно, останется она в этом черном лесу, умрет, например, от разрыва сердца, или молния там в нее попадет, и что тогда Иван с Фомичом делать будут? Хорошо, если хоть на следующий день ее обнаружат, а если нет? А если все же доползет до своей избушки, но подхватит воспаление легких, где ей врача найдут в этой глухомани? Или Фомич за медицинской помощью пешком в поселок отправится? Враль первостатейный. Наверняка у него машина в полном порядке, а может, даже, и не одна. В противном случае, он явно чокнутый. Кто ж себя добровольно отрезает от цивилизации? А может, у него телефон есть? Откуда иначе он «наслышан» о ней, Кристине? Нет, только бы до избушки добраться и в себя прийти, она такое расследование проведет! Всех на чистую воду выведет! Мерзавцы!
Руки и ноги просто задеревенели от холода, но Кристина продолжала упорно тащиться по тропинке, прихрамывая на ушибленную ногу. Волосы растрепались и мокрыми прядями облепляли лицо, сырая насквозь одежда стала практически прозрачной, не скрывая природных данных владелицы, но оценить их, равно как и посмеяться над данным обстоятельством, было некому.
В итоге, как ни странно, она чуть не прошла мимо своей избушки. Если бы не развилка дорог, она бы вряд ли подняла голову и разглядела сквозь дождевые струи ее черный силуэт. Кристина вошла внутрь и закрыла за собой дверь.
Дождь больше не хлестал по голове и плечам, но легче не стало. В доме было ужасно темно, и найти свою сумку, чтобы переодеться в сухое, представлялось весьма сложным процессом. Хорошо хоть вовремя вспомнила, где, как сказал Фомич, лежат спички и свечи. Сначала зажечь свечу не удалось — вода, стекающая с рук и волос, залила крохотный огонек. Пришлось загубить спичек пять, чтобы высушить фитиль и запалить его заново. С этой свечой, как привидение, она пробралась в комнату, успев набить по пути шишку на боку, и едва не уронив при этом свечку. В комнате она зажгла все свечки, которые только смогла отыскать, и при этом относительно ярком свете стала рыться в своей сумке. Увы, ни чистая футболка, ни розовые шорты самочувствие не улучшили. Кристина дрожала от макушки до пяток, а звучно лязгающая челюсть то и дело срывалась на чечеточный ритм. Эх, знала бы — и свитер сюда захватила, и брюки спортивные, и носки шерстяные. А то полотенца махрового — и того нет, чем хочешь, тем и вытирайся.