Вернувшись в дом, я пошел на кухню. Там уже вовсю шли приготовления к обеду. Тимоти поворачивал над плитой большую курицу, Джозефина раскладывала на тарелки салаты, стараясь, чтобы все выглядело аппетитно, а Агнесса Броккет, стоявшая у другого края стола, заканчивала украшать миндальный торт марципанами. Когда я вошел, обе служанки сделали книксен. Агнесса была пухленькой женщиной лет сорока, с милым личиком и каштановыми волосами под чистым белым чепцом. Впрочем, временами она выглядела грустной. Я знал, что у Броккетов есть взрослый сын, с которым они почему-то не видятся: Мартин как-то упомянул об этом в разговоре, но в подробности не вдавался.
— Похоже, сегодня у нас будет настоящий пир, — сказал я, глядя на торт. — Должно быть, вам стоило большого труда соорудить такую красоту. Ну просто произведение искусства.
Агнесса улыбнулась:
— Мне самой приятно готовить хорошее блюдо, сэр, как, наверное, скульптору приятно доводить до совершенства статую.
— Плоды его труда живут дольше. Но ваши, возможно, приносят больше удовольствия.
— Спасибо, сэр, — ответила она. Миссис Броккет ценила комплименты. — Джозефина очень мне помогла. Правда, дорогая?
Вторая служанка кивнула, неуверенно улыбнувшись мне. Я посмотрел на девушку. Ее приемный отец, жестокий мерзавец, раньше служил у меня экономом, и, когда я буквально прогнал его из дома год назад, Джозефина осталась. Отец много лет запугивал и всячески шпынял бедняжку, но, когда он исчез, дочь постепенно перестала быть робкой и запуганной. Она также начала следить за своей внешностью: теперь ее распущенные светлые волосы блестели, а личико округлилось. Словом, моя служанка стала хорошенькой молодой женщиной. Проследив за моим взглядом, Агнесса снова улыбнулась.
— Наша Джозефина ждет не дождется воскресенья, — лукаво проговорила она.
— Вот как? Почему же? — поинтересовался я.
— Одна маленькая птичка нащебетала мне, что после церковной службы она пойдет гулять с молодым мастером Брауном, который, между прочим, тоже работает в Линкольнс-Инн.
Я посмотрел на Джозефину:
— Да ну? И у кого же?
— У мастера Хеннинга, — краснея, ответила девушка. — Он живет при его конторе.
— А, как же, я знаю мастера Хеннинга, он прекрасный юрист. — Я снова повернулся к Агнессе. — Мне нужно сходить умыться, прежде чем придет гость.
При всем своем добродушии Агнесса не отличалась особой тактичностью, а я не хотел и дальше смущать Джозефину. Но я был рад за девушку: ей давно уже пора было завести молодого человека.
Когда я вышел из кухни, вернулся Мартин. Он поклонился: