И, наконец, в-третьих, он — настоящий батя Коляна. Прошаренный настолько, что сумел в обход всех бюрократических процедур оцифровать сына и остаться на проекте с полным доступом к виртуалу. А значит, он по-любому уже в курсе, в какую задницу угодил его сынок. Наверняка поэтому и встретиться хочет.
— Иными словами, — перевёл я, — на проекте опять жопа, баг, глюк, ЧП, все правильные и образцовые дружно обосрались, не в силах ничего сделать, и разгребать эту парашу остаётся дяде Мёрдоку. Кто-то за это заплатит... Пока не знаю, чем. Деньгами, инструментами, характеристиками, новой охеренной площадкой — но заплатит.
***
Дерек был совершенно прав. Соваться в Яму с нашими силами не было ни малейшего смысла. Мы и не стали. Потоптались и двинули обратно, ко мне. Там ещё чутка порепетировали. Дерек смотрел и одобрял. Немного выпил со мной. Я взял с него честное слово, что про Коляна он никому не расскажет.
Потом припёрся Вейдер, радостный, как дебил, и сообщил, что его принакрыло вдохновением, и он сочинил текст для ещё одной нашей песни. Передал мне свиток. Я пробежал текст песни «Странный глюк» взглядом и мысленно присвистнул. Ничего так он Поэта качнул, годно, весьма и весьма.
— Говно, — сказал я вслух. — Но, поскольку ничего лучше с тебя не выжмешь...
— Нет-нет, Мёрдок, ты меня не проведёшь! — погрозил мне пальцем поэт. — Я раскусил твою манеру вести переговоры. Двадцать монет! И это...
— Ты о**ел, а? — тут же подскочил к нему Рома, верно расценив возникшую ситуацию. — Ты скажи спасибо, что тебе вообще денег дают. Могли бы от**дить просто, это Мёрдок добрый. А если я с тобой разговаривать начну?!
Вейдер сдулся, как проколотый мячик. С гопотой разговаривать он не умел. Справедливости ради — с гопотой никто разговаривать не умеет. Секрет-то простой: после таких предъяв уже вообще говорить смысла нет, надо п*здить. А п*здить — это уже не каждому дано. Вейдеру вот — не дано. Да ему, собственно, на**я? Он — творческая личность.
А я — тоже творческая личность... Блин, нехорошо. Наших обижают. Придётся вписываться, хотя и лень.
— Успокойся, Рома, — положил я руку на плечо своему барабанщику. — Всё нормально. Вейдер, ты — о**ел, реально. Но окей. Ты старался, вижу. Старание нужно поощрить. Одиннадцать монет за эту и каждую последующую песню — тебя устроит?
Вейдер, услышав конструктив, чуток приободрился и осмелился поднять на меня взгляд.
— Вы ведь понимаете, что даже двадцать за песню — это грабёж, — прошептал он трясущимися губами. — Вы ведь... вы — музыкант, вы не можете не знать, сколько стоит заказать песню у профессионального поэта... А двадцать монет — это то, что можно за секунду получить в самом простейшем квесте.