— Наш единственный настоящий воин — пидор, — вздохнул я.
— Я — девушка!
Мы шли к моему дому, потому что только там я мог достать средство для нахождения Иствуда. Утро. Я, вообще-то, хотел ночью идти, но девки меня послали на**й.
— На кой чёрт нам Иствуд? — недоумевала Сандра.
— У Иствуда есть револьвер, — сказал я.
— Ну и что? — влезла Экси. — Если пойдём в рейд с ним — против нас тоже поставят каких-нибудь стрелков. Хорошо, если не пулемётчиков. Это очень фиговая идея — смешивать в рейде разные сценарии.
— Очень фиговая идея — это из девки в мужика перешиться, а потом обратно. А если Яма хочет гонку вооружений — я ей устрою гонку вооружений. Я этот вертеп злое**чий водородной бомбой уничтожу нахер.
Рома был дома. Ради нашего визита он даже слез с Вивьен и спустился вниз.
— Чё, Мёрдок, идём освобождать Коляна?
— Идём, — сказал я, роясь в сумке, — только без тебя.
— Как — без меня?
— Ну так. Ты ж себе класс — Петросян выбрал. Качал только музыку. Хрена с тебя толку? Только кормить. И всё равно тебя ё**ут.
— Кстати, Мёрдок, я бы посоветовала прикупить лёгкую броню, — сказала Экси. — Такую, в которой ты сможешь играть на гитаре. Всё защита.
Рома посмотрел на Экси, на меня, и глаза его наполнились горечью.
— Вот как, значит... Идёшь в рейд с пидарасиной, а друг-натурал остаётся на берегу... Ну и х*й на тебя, Мёрдок. Понятно теперь, чего стоят твои убеждения...
— Слушай, для бича, который живёт у меня дома и херово играет в моей группе, чё-то слишком дохера умничаешь. Я в тюрьме гнил — ты хоть почесался, а? Может быть, ты пришёл и внёс за меня залог? Нет, ты там, наверху, драл свою шкуру. А эта пидарасина меня вытащила. Так что вопрос, кто тут пидарасина, остаётся охеренно приоткрытым. Да ёп, что ж этому утырку никто не пишет-то?! А, во!
Я, наконец, вытащил из сумки конверт, на котором было написано: «Иствуду». Ну, прелесть. Где там моя путеводная ниточка? А вот там моя путеводная ниточка.
Стоило, однако, шагнуть за порог, как пришлось шёпотом матюгнуться. И откуда взялись? Только что никого не было.
— Остановим беспредел Мёрдока!
— Мы — за честное выполнение служебных обязанностей!
— Мы хотим получать свои письма!
С новыми плакатами. И теперь их в два раза больше.
— Правильно! — заорал я, схватив сумку. — Не потерпим, не простим! План — закон, выполнение — долг, перевыполнение — честь! Запомни сам, скажи другому, что честный труд — дорога к дому!
Я быстренько начал раздавать письма. Основная масса хотела продолжать возмущаться, однако те, кто получал вожделенные «письма с воли», быстро затыкались и норовили съ**нуть в сторонку. Так я в одиночку уже в который раз гасил народное восстание. Принцип-то простой. Формируем у стада привычку: поорал с плакатиком — получил бумажечку. Всё. А не ОМОН и слезоточка, это ж прошлый век, ёп!