И тогда Джек закричал!
Совершенно не так, как орет от боли человек, которому в тело вонзились когти, похожие на кривые кинжалы.
Нереально громко.
И невыразимо страшно…
Так, что даже я, повидавший много кошмарного в различных вселенных Розы Миров, замер от ужаса.
Это был выброс концентрированного страха. Я выронил автомат из ослабевших рук, осознавая, что сейчас рухну на пол, так как ноги стали ватными и при этом тряслись мелкой дрожью.
Такого я не испытывал еще никогда…
И не только я.
Мышканы, жалобно скуля, расползались кто куда – те, кто мог ползти. Большинство скрючились на полу, обхватив ушастые головы лапами и, наверно, моля своего повелителя даровать им смерть – ибо лучше она, чем страх, разрывающий нервы, от которого того и гляди мозг взорвется изнутри…
Но вожаку мышканов было не до своих подданных.
Он был занят.
Рухнув на пузо, огромная тварь обхватила лапами ноги Томпсона и лизала ему ботинки длинным раздвоенным языком.
Эта жутковатая с виду картина привела меня в чувство. Вонзив отросшие ногти в ладони, я справился со своим организмом, немного уняв дрожь в ногах: боль – лучшее лекарство от страха, после смерти, конечно, которая в подобных случаях избавляет от трясучки на сто процентов. И, справившись, первым делом перевернул автомат, вставил в него единственный оставшийся полный магазин и дослал патрон с единственным желанием прикончить мерзкую тварь. Кто знает, что у нее на уме? Может, она Томпсона на вкус пробует перед тем, как отобедать американцем, потому что сюда она неслась явно не с намерением почистить ему обувь своим языком…
Но вдруг Томпсон поднял на меня глаза и сказал:
– Нет.
Да-да, он смотрел прямо на меня практически в кромешном мраке и явно видел! В темноту так не смотрят!
Нет так нет. Его штиблеты, и ноги в них тоже его. Так что ему и решать, рисковать тем и другим или же фиг с ним, пусть вожак мышканов продолжает дегустировать его берцы.
Я опустил автомат. А Томпсон наклонился, потрепал страхолюдного мутанта по холке, словно домашнюю собаку, мягко высвободил ноги из его объятий и сказал:
– Пошли.
Тварь восприняла это на свой счет. Вскочила, вильнула хвостом, увенчанным нехилым таким костяным крюком. Кинь сейчас Томпсон ей сломанную старую кость, что валяется у него под ногами, – сбегает, принесет. Того и гляди, эта почти трехметровая скотина на ручки запросится.
Но Джек покачал головой.
– Нет. Ты оставаться здесь. А мне нужный идти.
Вожак мышканов заметно скуксился, по ходу испытав изрядный облом. Можно сказать, годами сидел тут, ожидая, когда ж придет настоящий хозяин, приласкает и позовет за собой. И на тебе. Как говорится, счастье было так близко, и вот опять.