* * *
Он точно знал, куда идти. Знал – и все тут. У него так часто было. Знания приходили из ниоткуда. И он принимал это как должное, давно уже веря своему чутью на сто процентов.
Бывало, конечно, что и подводило оно его. Например, однажды он потерял своего брата. Потом свою группировку. Всех бойцов до единого. А потом погиб. Вернее, отдал жизнь сам, по доброй воле.
Но все это было неважно. Главное – он жив, хотя его существование сложно назвать жизнью. Но если он все еще существует, значит, он нужен Зоне, которую он чувствовал всегда так, как сын ощущает нежное внимание матери, даже когда ее нет рядом…
А если он нужен той, кто уже не раз возвращала его из мертвых, значит, он не разочарует ее. Значит, его группировка, которая много лет защищала проходы к центру Зоны, будет восстановлена. Если он вновь вернулся к жизни, значит, Зоне нужна защита ее сердца – а следовательно, у него есть цель, которой он добьется несмотря ни на что.
– Х-х-хррр…
У него никогда не было друзей. Но это существо, которое он сейчас нес в правой руке, словно полотенце, вызывало у него странное ощущение. Кажется, люди называют это чувством ответственности. Раньше он испытывал подобное лишь к своей группировке. Теперь же, рискуя жизнью, спас вот это уродливое существо из-за похожего ощущения.
Но, надо признаться, не только из-за него. Не только…
– Харр-он…
Он остановился.
– Что?
– Они же все, да…
– Да, Фыф. В живых остались только мы.
Снизу послышался всхлип.
Харон нес Фыфа без особого почтения, держа его поперек талии, в результате чего шам висел головой вниз. Говорить в таком положении неудобно. Рыдать и выть – тоже, поэтому Фыф сразу же, захлебнувшись собственными слезами и соплями, надсадно закашлялся.
Харон перевернул его, поставил на ноги и хлопнул по спине громадной лапищей.
Фыф икнул, выпучил все свои глаза, готовясь разразиться новым приступом кашля, но получил второй шлепок по спине. При этом из его рта вылетел комок слизи, закупоривший горло.
– Хватит меня лупить! – угрожающе зарычал шам.
– Бесишься? – равнодушно произнес Харон. – Это хорошо. Это лучше, чем раскисать, словно кусок дерьма под дождем. Такие, как мы, не ноют, а делают.
– Что я могу сделать? – зло сказал Фыф. – Моей Насти больше нет, и мне незачем жить.
– Не будь идиотом, – жестко сказал Харон. – Это Зона, и здесь возможно всякое.
– Что, например? – насторожился Фыф.
– Например, в центре Зоны существует аномалия, которая исполняет желания. Любые. Правда, делает это по-разному.
– Как это?
В голосе Фыфа послышалась заинтересованность.
– Некоторым она дает желаемое, отнимая у них при этом самое ценное, что у них есть. Свободу, зрение, здоровье, но чаще жизнь. Но тем, кто сумел понравиться Зоне, сделать для нее что-то значимое, та аномалия выполняет желания без страшной оплаты.