– Куда? – вырвалось у полковника.
– Без понятия, – зло бросил Кравчук. – Может, к ЧАЭС, как все остальные идиоты, жаждущие исполнения желаний. Но – сомневаюсь. И потому не исключаю, что они могут еще пару КПП так зачистить.
И, увидев немой вопрос в глазах полковника, сам на него ответил:
– Зачем это им, я тоже не знаю. Но ясно одно. Паре нереально сильных псиоников нужны вооруженные люди. Подозреваю, что, если мы упустим момент, в Зоне может появиться еще одна мощная группировка.
– И что делать? – потерянно спросил полковник.
Кравчук медленно сцепил пальцы обеих рук, словно душил кого-то.
– Настала пора зачистить Зону от людей. Полностью. И от человекообразных мутантов тоже, пока они не зачистили землю от нас.
– Многие пытались, товарищ генерал, – покачал головой полковник. – Да только зря людей положили…
– Многие, – тихо, но с нажимом произнес Кравчук. – Но я пока не пытался. Будь уверен, я сделаю это. Но не тупой атакой в лоб, а по-другому.
* * *
Через Чистогаловку мне ходить не доводилось. И не потому, что про нее жуткие истории рассказывали сталкеры – их про любую заброшенную деревню Зоны чешут у каждого вечернего костра. Просто не сложилось. Да и не хотелось, чтобы складывалось. Я себя уютнее чувствую на открытых пространствах, а в селах Зоны я ощущаю дискомфорт и желание поскорее отсюда свалить. Жуткие они, те места, где когда-то жили люди, но были вынуждены уйти, отступить перед невидимой смертью, однажды заполнившей собою все вокруг. Вон они, маячат на воткнутых в землю шестах, предупреждающие желто-красные треугольники с набитым на них через трафарет знаком радиационной опасности.
Гиблое место. В том далеком и ужасном апреле восемьдесят шестого Чистогаловка оказалась в самом центре радиоактивного заражения, так называемого западного следа. Село накрыл шлейф топливной формы – облако высокоактивных частиц ядерного топлива, вырвавшихся из разрушенного реактора. Фон тут был нереальный. Жителей спешно эвакуировали, а село снесли, глубоко закопав обломки строений. И знаки вон те понаставили, мол, не подходи, человек, если жить хочешь, ибо более «грязное» место на зараженных землях еще поискать надо.
Однако Зона не любит, когда с нее что-то сносят. Через некоторое время после радиоактивного выброса восемьдесят шестого последовал второй. Неведомое Излучение вырвалось из недр разрушенного реактора, повторяя путь первого выброса, уничтожая на своем пути все живое… и восстанавливая то, что успели уничтожить люди.
Так вновь возродился вырубленный под корень и закопанный в землю Рыжий лес. И точно так же вернулась на свое место снесенная Чистогаловка. Будто и не рушили ее бульдозеры, и не зарывали в землю страшно фонящие обломки строений.