Этим и объяснялось, что труп ктулху был цел, лишь обгорел маленько по верхам. «Электроды» били не потому, что голодны, а чтоб излишки напряжения сбросить. Ради спортивного интереса, так сказать, хотя могли бы и в землю отстреляться. И вряд ли можно их осуждать за это, ведь люди на спортивной охоте ведут себя точно так же…
Как бы там ни было, слишком самоуверенный ктулху, который собирался отнять жизнь у Томпсона, спас американца ценой своей жизни. Злая ирония Зоны, которую я наблюдал не раз. Словно она хочет нас научить быть лучше, добрее, терпимее – правда. методы у нее для этого весьма жестокие и кровавые. Однако многие люди по-другому не понимают, не доходит до них по-хорошему. Поэтому надо отдать должное Зоне, педагог она неплохой. Ведь главное не метод, а результат…
Мы с Томпсоном ввалились в Рыжий лес, дыша как два загнанных буйвола. Просека ЛЭП довольно широкая, бежать пришлось очень быстро в полной выкладке, отсюда и эти хрипло-надрывные вдохи-выдохи.
– Так и… сдохнуть можно, – наконец вытолкнул из себя Томпсон вместе с очередным хрипом.
– Ценное наблюдение, – отозвался я, немного отдышавшись. – Только больше так не делай.
– Что не делай? – полицейский сделал вид, что не понял, о чем это я.
– Героя из себя не строй. Зона их не любит, поэтому убивает медленно и мучительно. Это ктулху сразу подох, потому что выскочил на просеку неожиданно и «электроды» среагировали не целясь. А из тебя могли «батарейку» сделать. Видел я такое, когда живой человек, попавший в плен к электрическим аномалиям, в переплетениях молний медленно поджаривается. Говорят, что так артефакт «батарейка» и получается – его «электроды» из таких вот героев делают, но это не точно.
– Надеюсь, ты бы меня в таком случае пристрелил, – хмыкнул Томпсон.
– Да, конечно, – кивнул я. – Если б сам рядом с тобой не повис такой же «батарейкой».
Полицейский почесал переносицу.
– Так что ж выходит, в Зоне никого спасать не надо?
– Надо, – отозвался я, озираясь. – Но прежде всего – себя. А остальных можно заодно. Если получится.
– Ерунду ты городишь, – упрямо мотнул головой Джек. – Сам-то ты далеко не так живешь…
– Тихо! – понизив голос, проговорил я, снимая автомат с предохранителя.
В чаще слышалось шуршание, которое случается, когда чьи-то большие ноги осторожно идут по жухлой листве. Но при этом никого не было видно.
И значить это могло только одно…
Я два раза одиночными выстрелил на звук и увидел, как в нескольких метрах от меня из ниоткуда на ствол дерева брызнула черная струйка.
К счастью, Джек тоже увидел это и принялся стрелять вместе со мной в пустоту, стремительно покрывающуюся аккуратными точками, из которых во все стороны била черная кровь.