– Где-то я уже подобное видел, – пробормотал я, вспомнив биороботов мира Кремля.
– Ну что, попробуем взлететь? – сказал Харон – и «акула» бесшумно приподнялась над землей на полметра.
– Круто! – оценил Фыф. И смущенно добавил: – Ты это… за дурака меня прости. Бывает у меня такое, на стрессе могу ляпнуть… И за шутку с гноем тоже…
– Не бери в голову, – зловеще усмехнулся Харон. – Я не злопамятный. Отомщу и забуду.
Я в который раз удивился, что у этой машины для убийства есть чувство юмора. Каких только чудес в Зоне не бывает!
Повинуясь мысленному приказу то ли Фыфа, то ли Харона, восемь оставшихся в живых «кукол» вылезли из кузова КамАЗа и вытащили Томпсона, который так и не пришел в себя, после чего все загрузились в «акулу».
– А твой дружбан крепкий, – отметил Фыф. – Другой бы от того, что у него сейчас в организме творится, давно ласты завернул. Он же ничего, держится.
– Можно его в сознание вернуть? – спросил я.
– Можно, – хмыкнул шам. – Но лучше не надо. А то мы все можем не обрадоваться.
– Понял, – кивнул я.
Пока мы беседовали, Харон стоял столбом, словно прислушиваясь к себе. И наконец выдал:
– Все, по ходу разобрался я с управлением – и не только.
– Поздравляю, – с заметной долей яда в голосе отозвался вредный шам. – Не прошло и года. Ну и каков план? Мы на этой летающей хрени будем штурмовать твой ДК «Энергетик»?
– Похоже, его уже штурмуют, – сказал Харон.
Внезапно в «акуле» стали слышны звуки боя – одиночные выстрелы, пулеметные очереди, крики раненых… Не иначе Харон повысил чувствительность устройств, передающих сигналы снаружи. Или же мысленно их сотворил. Мне показалось, что эта продвинутая модель «акулы» представляла собой что-то вроде пластилина: что тебе надо в данный момент, то она в себе и сконструирует. Или из себя.
– Сейчас повыше поднимемся и посмотрим, – сказал Харон.
Летательный аппарат бесшумно взмыл вверх, завис над непомерно разросшимися деревьями и серыми, унылыми зданиями Припяти. В мгновение ока одна из прозрачных стен «акулы» дала приближение – и мы увидели.
Действительно, на центральной городской площади шел бой.
Сам Дворец культуры «борги» превратили в крепость.
Широкая лестница, ведущая в ДК, заканчивалась сплошной стеной из мешков с песком, щебнем, мусором, осколками бетона – благо этого добра в Припяти было навалом. Длинный открытый второй этаж здания был защищен аналогично.
Из-за мешков то тут, то там мелькали вспышки выстрелов. «Борги» отстреливались от нападающих военных, одетых в черно-серо-белый городской камуфляж, позволяющий слиться с местностью. Правда, на открытой площади это получалось не очень.