Привалов отложил шабер. Блестящая поверхность металла обнажилась почти повсюду, только в углублениях темнела ржавчина.
Молотком он постучал по углам и по середине.
— Явно пустотелая штука, — сказал он и потряс ящичек около уха. — Никакого звука. Или там ничего нет, или что-нибудь плотно набито.
— Борис, ты поосторожнее, — забеспокоилась вдруг жена. — Может быть, это неразорвавшаяся мина?
— Ну что ты! Я не вижу ни одного отверстия для взрывателя или предохранителя. И, судя по вмятинам и забоинам, этой штукой пользовались как подставкой: на ней рубили и сверлили. Если б что и было, она бы давно взорвалась.
— А вдруг она замедленного действия?
Борис Иванович ухмыльнулся:
— Ты напоминаешь мне бабушку из «Детства» Толстого. Помнишь? Она не пожелала выслушать объяснение, что дробь не порох.
— Благодарю за сравнение!
— Да ты не сердись. Понимаешь, ящичек сделан очень давно, тогда не было механизмов замедления. Вообще говоря, я бы мог взять его завтра в институт и между делом легко разобраться, даже не вскрывая его. Можно измерить толщину его стенок ультразвуковым толщемером. Можно взять конвертик с фотопленкой, ампулу с чем-нибудь радиоактивным — мезоторием, например, — и просветить ящичек гамма-лучами. По снимку можно было бы, вероятно, понять, есть ли что внутри.
— Вот и сделай так, — сказала Ольга Михайловна, убирая посуду в шкафчик.
— Э-э, нет! — Привалов зажег газовую горелку. — Старые способы тоже нельзя забывать. Помнишь, у Козьмы Пруткова: и при железных дорогах надо сохранять двуколку.
— А еще у него же сказано: если у тебя есть фонтан — заткни его, — язвительно заметила жена.
— Верно, — миролюбиво сказал Привалов. — Мы в расчете за бабушку.
С этими словами он поставил на газ сковородку и положил на нее ящичек.
— Теперь ты будешь его поджаривать?
— Очистительная сила огня! — Борис Иванович перевернул ящичек на другой бок. — Сейчас мы ему прогреем старые ревматизмы… И хорошее настроение не покинет больше нас…
Напевая, он высыпал на блюдечко немного зубного порошка, размешал его с водой и, смочив в растворе тряпку, стал водить ею по стенкам ящичка. Мел, шипя, быстро высыхал на горячем металле. Ящичек стал чисто белым, лишь слегка проступали в углубл£ниях пятна ржавчины.
— А дальше что? — спросила жена, с любопытством наблюдавшая за этими манипуляциями.
— А вот смотри.
Привалов смочил сухую тряпочку керосином и стал отжимать ее на ящичек. Желтые капли, падая на меловую поверхность, мгновенно расходились, пропитывая ее.
— Видишь? Вот тебе старые методы дефектоскопии.
На всех гранях ящичка проступили четкие, тонкие, будто иглой процарапанные линии, образовавшие строгий геометрический узор.