Экипаж «Меконга» (Войскунский, Лукодьянов) - страница 80
В октябре 1717 года гарнизон Красноводской крепости, измученный безводьем и налетами кочевников, отплыл в Астрахань. Их участь напоминает судьбу спутников Одиссея, возвращавшихся на родину из-под стен Илиона.
Суда красноводцев были застигнуты жестокой бурей. Часть судов погибла, а часть занесло к устью Куры, на противоположный берег моря. Спасшиеся перезимовали гам и только весной 1718 года добрались до Астрахани.
Почти одновременно с ними, бросив крепость, вернулись в Астрахань остатки Тюб-Караганского гарнизона.
Казалось, проклятие тяготело над всеми участниками экспедиции князя Бековича…
ГЛАВА ПЯТАЯ
Беспамятство. — Добрый Садреддин выхаживает Федора Матвеева, а потом продает его кашгарскому купцу. — «Тебе будет хорошо». Вот она, Индия… — Новый хозяин. — В доме Лал Чандрг. — Невиданная махина
Они редко попадают в нашу благословенную страну и ценятся за выносливость, ум и силу… Постой, он жив, о хвала Амману!
И. Е ф р е м о в, На краю Ойкумены
Федор Матвеев открыл глаза. Он лежал у пыльной дороги, в степи, поросшей верблюжьей колючкой. Застонал, вспомнив события этого страшного дня. Этого или вчерашнего?…
Жгучее солнце стояло прямо над головой, опаляло глаза. В горле тошнота, во всем теле слабость и острая непрекращающаяся боль в правом плече…
Когда Федор снова очнулся, песок, пропитавшийся его кровью, был уже прохладным. Низко над головой нависло черное небо с крупными, яркими звездами. Хотелось пить.
Где-то поблизости возник скрип колес. Скрип колес и монотонная, тягучая, похожая на стон, на жалобу нерусская песня.
«Увидят — добьют… Замучают, — подумал Федор. — В сторонку бы… уползти…»
Резким движением он перекинулся на живот и, вскрикнув от боли, снова — в который раз — потерял сознание.
Неколько раз за ночь он приходил в себя. Видел те же яркие звезды, слышал скрип колес и ту же песню-стон.
Только чувствовал — к прежним ощущениям добавились несильная тряска и острые запахи бараньей шерсти и лошадиного пота.
Узбек-крестьянин подобрал Федора на дороге, уложил на арбу и привез в свой кишлак. Он и его семья заботливо ухаживали за Федором, нехитрыми древними способами залечивали глубокую рану. Была перерублена ключица, но молодая кость срастается быстро. Сначала рану растравляли, не давали затянуться, чтобы легче вышли с гноем мелкие осколки кости.
Потом лихорадка спала, и Федору стало легче. Его начали подкармливать.
Желтый от бараньего жира и красный от мелко накрошенной моркови рис, перемешанный с кусочками жареной баранины, он запивал бледно-зеленым настоем терпкого кок-чая, изумительно утолявшим жажду.