Немудрено, что по звонку общей побудки с кровати я едва сполз. Сходил в уборную в конце коридора, умылся и почистил зубы, а когда вернулся и начал одеваться, предварительно избавившись от повязки, Вова даже присвистнул от удивления.
— Крепенько тебе досталось!
— Да уже зажило почти, — заявил я в ответ, пожимая плечами.
Кожа в месте поражения искровым разрядом за ночь поблекла, а расползавшиеся от него во все стороны рубцы посерели и дьявольски зудели. Не будь на мне повязки, точно бы во сне до крови расчесался.
Построение прошло без неожиданностей, разве что под конец Захар Козодой подозвал меня и спросил:
— Короче, что врач сказал?
— Годен.
— Тогда с трёх часов в оперативном резерве, сегодня без выездов.
— Так точно!
Прапорщик авиадесантников претензий по поводу пропуска тренировки предъявлять не стал. Да и выслушать оправдания не пожелал, сразу рукой махнул.
— Знаю, Воронец уже рассказал о вчерашнем. В состоянии тренироваться?
Был соблазн схитрить, но ответил я утвердительно. Жалеть об этом не пришлось, поскольку Николай Тарасович нагрузку сегодня мне назначил более чем щадящую, сделав основной упор на разминку и растяжку.
Ну а после завтрака я отправился в учебную часть, и вот там всё прошло далеко не столь гладко. Мало того, что вновь, уже который день подряд, сумел выжать лишь двадцать восемь киловатт, так ещё и с управлением кинетической энергией не случилось ровным счётом никаких подвижек.
Наблюдавший за моими потугами Трофим Фёдорович даже ругнулся в сердцах.
— Я тебе зачем пособия выдал, паразит? Прочитать не мог?
— Да читал же! От корки до корки!
Инструктор не поверил и принялся гонять меня по теории, но очень скоро убедился в безосновательности обвинений и покачал головой.
— Тяжёлый случай! Даже ума не приложу, что с тобой делать!
Произнесено это было отчасти даже с сочувствием, у меня к глазам слёзы подступили.
Я — безнадёжен?! Серьёзно?
Да какого чёрта?!
Как это изредка случалось и прежде, накатил приступ неконтролируемого бешенства, я подступил к тренажёру и со всего маху хлопнул ладонями по его бокам, выплеснул импульс, до упора вдавил силой мысли все стержни до единого и попытался вмять их дальше, но на это банально не хватило мощности.
Затуманенное злобой сознание очистилось, я отступил от тренажёра, перехватил взгляд инструктора и виновато развёл руками.
— Извините, Трофим Фёдорович. Такого больше не повторится.
Тот досадливо отмахнулся и потребовал:
— Ну-ка, повтори! Вдави и удерживай, сколько сможешь!
Я без всякого воодушевления повернулся обратно, дотянулся до сверхсилы и передал импульс всем стержням сразу, легко утопив их до предела. Продержался так несколько секунд, после чего отдельные кнопки начали гулять, и процесс окончательно вышел из-под контроля.