Тяжелое рыдание вырвалось из моего горла, и я обрадовалась, что Тристан находился рядом. Я словно разбилась на тысячи осколков, но он не давал мне окончательно сломаться. Он поцеловал меня в макушку, в то время как поезд с Бастианом все отдалялся, осторожно вытер мои слезы и привлек к своей груди.
– Иди сюда, – прошептал он и крепче сжал в объятиях. – Вот так… И не думай о нем больше. Я с тобой. Я здесь.
Ощущения от этого были такими приятными: он гладил меня по спине, целовал в шею, чтобы утешить, говорил на ухо, что все будет в порядке.
Я уткнулась в плечо Тристана, обхватила его руками за шею и разрыдалась. Дыхание сбивалось. Я чувствовала себя совершенно беспомощной. Потерянной. И что гораздо хуже – брошенной.
– Эбби. – Волосы Тристана коснулись моей щеки. – Все будет хорошо, – повторял он, целуя меня в шею, в ухо, в висок. – Я тебе обещаю, – пробормотал он и чуть наклонился, так что его губы слегка коснулись моих. Такое нежное прикосновение, как перышко. – Теперь все станет хорошо. – У меня слегка закружилась голова. – Не бойся, – он прижался к моим губам, и головокружение утихло. Тристан мягко провел языком по моей нижней губе. – Ты не должна меня бояться. Я не такой, как мой брат, Эбби. Со мной ты в безопасности, – он поцеловал меня, при этом дрожа всем телом, как и я сама.
В глубине души я знала, что это как-то неправильно. Но вина… Я больше не испытывала чувство вины. Для меня сейчас не существовало чего-то правильного и неправильного. Мое хрупкое сердце словно раскололось. И если у меня когда-либо имелась какая-то сила, энергетика или как там ее еще назвать, то ее сломали, растоптали, разорвали, раздавили. Я не ощущала ничего, кроме пустоты. И поцелуй Тристана заполнил ее. Я перевела руки на его затылок и, когда его язык коснулся моих губ, поддалась этому робкому, ненавязчивому поддразниванию. Я больше не думала о Бастиане и его предательстве. Он бросил меня, втолкнул в пустоту, и мне отчаянно хотелось ее заполнить. Я просто хотела почувствовать, что во мне еще что-то осталось. Что я не одна. Не одна на этом жалком вокзале.
Я прижалась к Тристану. Рядом с ним было тепло. Спокойно. Его объятия казались спасательной шлюпкой посреди бушующего моря, но я не могла не думать о том, что в определенный момент в моей голове прозвучит голос совести, который упрекнет меня за то, что я делаю. Все-таки это как-то неправильно. Я углубила наш поцелуй. Нет, ничего не произошло. Голос молчал, пропал куда-то. Тенеходцы забрали часть моей души, практически опустошили меня. Осталось только место для воспоминаний. Для чувств, выходящих за рамки боли. Но угрызений совести я больше не испытывала.