Я затаила дыхание. Его голос звучал очень серьезно и проникновенно.
– Когда я заглянул в твою душу, то увидел там боль. Столько боли… Столько страданий… А еще предчувствие чего-то плохого. Твоя тьма очень пугает меня.
– Ты решил, что мне было тяжело из-за моей боли, но это не так, Бастиан. Я… Как бы странно это ни прозвучало, но я люблю эту боль. Я привыкла к ней. С момента аварии моих родителей боль стала для меня лучшей подругой. И я не хочу ее никому отдавать, – я посмотрела в его глаза. – Знаю, что ты не хотел меня ранить. Я все понимаю, правда. Но это моя боль. И она мне нужна. Она помогает мне различать, что правильно, а что – нет. Напоминает, что в моей жизни чего-то не хватает, но при этом есть кое-что важное – и мне просто нужно держаться за это. Я не злая, не безнадежная и не проблемная, как утверждали все приемные семьи. Я… просто немного не такая. Другая. И я хочу быть другой. Мне это необходимо. Потому что все остальное у меня уже отняли. Понимаешь, о чем я?
– Конечно, – Бастиан протянул руку к тени и в следующий миг оказался рядом со мной. Он взял меня за руку, и наши пальцы переплелись. Он ничего не говорил, только смотрел на мои плетения, словно нашел там ответы на все свои вопросы.
– Почему ты пришел сюда? – неуверенно прервала я затянувшееся молчание. – Ты же гнался за Кроссом. Он тоже здесь побывал? – Хорошо бы сменить тему разговора, потому что я по-прежнему не доверяла собственным чувствам.
– Он сбежал. Не представляю, где он сейчас, но от Маргарет-Мод я узнал о его планах. Вместе с группой людей, потерявших кого-то из близких, он хочет объединить три кольца, перековать виталинариум. Конечно, не без помощи твоего отца…
– …и перехитрить смерть, я правильно поняла? – эта мысль приходила мне раньше. Но то, что Кросс действительно задумал это, казалось просто невероятным. Хотя бы потому, что буквально пару дней назад весь мир считал моего отца мертвым. И я в том числе.
– Да. Значит, он рано или поздно придет сюда.
Я покусывала внутреннюю сторону щеки.
– То есть… ты планируешь побыть здесь какое-то время?
– Это вряд ли. Викки не разрешит. Она считает, что если я останусь, то причиню боль Скай, поэтому и хочет, чтобы мы как можно скорее исчезли.
– Викки – сестра Скай, да? – я попыталась подавить приступ ревности, который пробудило во мне имя бывшей девушки Бастиана. Он кивнул.
– Да, они двойняшки. Скай на восемь минут старше, – он потер затылок и тяжело вздохнул. Я видела, что ему нелегко продолжать. – Викки всегда говорит, что как раз эти восемь минут и разрушили жизнь Скай. Ну и еще я, разумеется.