Мне не хватало воздуха, хотелось скорее вырваться из этого кошмара, но тело меня не слушалось. И все быстрее и быстрее из меня выливалась вся боль. Я видела это отчетливо, видела, как она постепенно ослабевает. Но затем вдруг мои мысли прояснились, и я уже точно знала, что делать. Я глубоко вдохнула. Снова и снова вдыхала этот ледяной воздух, пока окончательно не замерзла. И тогда я побежала, бросилась прямо в поток собственной боли, который тут же подхватил меня и повлек за собой, как вдруг…
– Наконец-то, Эбби, наконец-то, – услышала я мысли Тристана. Я ощутила его дрожь, будто дрожала сама земля, на которой я стояла. – Ты не представляешь, как сильно я этого хотел!
Я видела воспоминания, предназначенные не мне, видела Тристана в Даркенхолле. Наблюдала, как он смотрел на меня, как дразнил в столовой. Но при этом я замечала гораздо больше, будто смотрела на все происходящее его глазами. Да, я видела все то, что видел он. А именно – мои плетения. Впервые я любовалась тем, как они кружатся вокруг меня. И тут же я почувствовала голод Тристана. Острый, как коготь хищника, он сжимал меня все сильнее, все больнее, и я чуть не вскрикнула.
– Нет, меня такой расклад не устраивает! – его мысли бессвязно текли ко мне. Я рассматривала картины, где все было так запутано. Тристан с Бастианом стояли на мосту, ночью. – Сколько ты у нее забрал? – кричал Тристан на брата. – Сколько? Если ты сейчас уже теряешь контроль, значит, разграбил практически всю ее душу! Ты же знаешь, как сильно я хотел эти плетения! Ты оставил хоть что-нибудь? Хоть что-то?..
Желание Тристана казалось непреодолимым, и каждая моя клеточка ощущала его алчность. Его влечение ко мне.
Возможно, этот эксперимент стал не самой лучшей идеей. Но теперь уже поздно.
– Любой, кто с тобой свяжется, Эбби, обречен на смерть. Ты особенная. Особенная и неотразимая.
Надо прекратить это! Сопротивляйся, Эбби!.. Ты сможешь вырваться… Но, видимо, все зашло слишком далеко. Создавалось впечатление, будто я увязла в болоте и сейчас утону, задохнусь от голодной души Тристана. Вот он заходит на конюшню поместья Каерхеев, и я снова увидела все его глазами. Как Бастиан склонился надо мной. И тут же я испытала боль. Боль и горькое разочарование, которые овладели им в тот момент. Его боль передалась и мне. Я задыхалась. Хотела скорее выбраться из его разума. Не желала больше ничего видеть и чувствовать. Желание, боль, ревность и неуверенность. Переживания и эмоции Тристана переполняли меня, не давая вдохнуть.
– Нет! – я хотела позвать на помощь. И, кажется, я действительно закричала. Только вот не услышала собственного голоса.