– Да мне оно нужно всего на один вечер, – пояснил Бастиан. – Достанем кольцо, я возьму немного плетений, потом отнесем его обратно Викки и тем самым докажем, что ей нужно быть еще осторожнее.
– Ты сказал – возьмешь плетений? – переспросила я, и по рукам побежали мурашки. – И где ты их возьмешь?
– Не у тебя, Эбби, – он посмотрел на мои плетения. – Об этом можешь не волноваться.
– Тогда у кого? – я скрестила руки на груди. Не хотелось, чтобы он видел, как мне противна мысль, что он забирает плетения у кого-то другого. Например, у Эсме. Это было бы ужасно. – Чьей душе грозит опасность?
Бастиан вздохнул и убрал со лба прядь.
– Ничьей душе ничего не грозит, – заверил он. – Если мы сможем выкрасть кольцо сердца, мне нужно будет поглотить только частички сердечных плетений, – он мягко толкнул мою ногу своей. – С того момента ты будешь в безопасности рядом со мной.
– Сердечные? Я думала, ты специализируешься на душах.
Бастиан кивнул.
– Это уже определяет кольцо. Надену его и смогу впитывать только сердечные плетения. Замена произойдет автоматически.
– А когда ты отдашь его?
– Виталинариум обладает невероятной силой. Во мне сохранится сила того кольца, которое я надевал последним. Мне придется поглощать сердечные плетения, пока я не верну свое кольцо.
У меня внутри все сжалось. Все это звучало даже намного хуже, чем было на самом деле.
– То есть… Ты проникнешь в сердце человека?
Бастиан покачал головой.
– Пойми же, Эбби. Я никому не причиняю вреда…
– Бред, – я развернулась и быстро зашагала по размокшей дороге. Прочь, прочь отсюда скорее. Мысль о том, чтобы контролировать чьи-то чувства, откровенно пугала. – Ты, видно, совсем не осознаешь, какие последствия будет иметь твое вмешательство?
– Конечно, я осознаю все риски. За кого ты меня принимаешь? Думаешь, для нас, хранителей, это все просто детская игра? Да мы годами к этому готовились, – он подошел ко мне и гневно сузил глаза. – Мы защищаем кольца, чтобы никто не решил злоупотребить их силой. Мы знаем, какая на нас лежит ответственность, – тут он ткнул себе указательным пальцем в грудь. – Я знаю, какая на мне ответственность.
– То есть ты думаешь, люди с радостью согласятся отдать тебе частичку своего сердца? – не упустила я возможность уколоть его, при этом постаралась смотреть на него с такой же злостью, как и он на меня.
– Люди за этим сюда и приходят, Эбби. Они сами хотят, чтобы кто-то послал в их сердца некий импульс. Чтобы кто-то заполнил пустоту в их сердцах и помог открыться другим.
– Да ерунда это все! – я не хотела его слушать. Не желала. Он снова пытался меня убедить, что все, что он делает с душами и сердцами, для блага людей. Нет, если я в это поверю, мой защитный барьер окончательно рухнет. А мне нужен этот барьер, иначе я еще больше влюблюсь в него. Если бы у меня больше не было причин для недоверия, если бы я перестала ему препятствовать, у меня бы осталось только то приятное чувство, которое переполняло меня, когда он держал меня за руку. Осталась бы магия наших поцелуев. И тогда мне захотелось бы большего. Того, чего у меня – по его же собственным словам – никогда не могло быть. Не могло быть никаких