После того как королева Ольсена ушла с доски и наступила решающая стадия, Мураками как будто бы дал противнику чуть-чуть передохнуть. Он мог себе это позволить, цейтнот был у Ольсена, и могло показаться, что Мураками, вместо того чтобы просто поставить точку, добить из милосердия — и здесь речь действительно шла о милосердии, — захотел воспользоваться шансом блеснуть перед публикой, в последний раз сыграв в садистскую игру с мышкой. По-прежнему улыбаясь и молча, Ольсен совсем забросил кровопролитную борьбу за короля и вместо этого переместил черного коня на противоположный конец доски, словно отказываясь иметь дело с суровой действительностью, — так генерал играет в гольф, пока страну бомбят.
— Не бойся, Оскар. Ты не упадешь.
Говорил я спокойно. Смотрел ему в глаза. Сердце у меня колотилось, наверное, так же, как у него. Кишку я обвязал вокруг его груди, закрепив беседочным узлом. Он снял верхнюю одежду — ее мы привязали в конце цепочки, — и теперь полуголое мальчишечье тело в ботинках висело над мостовой, но руками он вцепился в решетку.
— Теперь я посчитаю до трех, — с напускным спокойствием произнес я, — и на счет «три» ты разожмешь руки. Договорились?
Оскар таращился на меня паническим взглядом, но кивнул.
— Раз, два… три.
Он отпустил. Храбрый парнишка. Я уперся одной ногой в стену под окном и чувствовал, как его вес тянет кишку вниз. Она выдержала. Мы проверяли в квартире, и я знал, что нет причин, чтобы она не выдержала теперь, лишь потому, что до земли восемнадцать метров. Я два раза обмотал кишку вокруг запястья, чтобы иметь возможность притормозить, однако она начала соскальзывать. Это нормально — его ведь надо было спустить вниз, но не слишком быстро; мне придется притормозить, когда дойдет до пальто, и, если остановиться резко, кишка могла треснуть.
Оскар скользил от меня вниз — мы не спускали друг с друга глаз.
Когда пошло пальто, мне пришлось затормозить. Я увидел, что кишка вытянулась, как резинка. Я был уверен, что мои восемьдесят килограммов она бы не выдержала, но мальчик вряд ли весил больше двадцати пяти. Я задержал дыхание. Кишка покачнулась. Она выдержала. Я спускал его побыстрее, прежде чем она успеет передумать. Когда я дошел до последней вещи, блейзера мальчишки, я высунулся из окна, насколько смог, чтобы Оскар упал с как можно меньшей высоты. Держа рукав блейзера одной рукой, второй я крепко держался за решетку.