— Хорошо. Но я все же поясню. Я — основатель «Виа Терра». «Виа Терра» — последняя надежда человечества. Полтора года я просидел за решеткой. Без всяких на то оснований. Из-за твоей дурацкой болтовни. Ты действительно думала, что тебе это сойдет с рук? Ты не понимаешь, почему заслуживаешь наказания?
Он потянул ее за руки и заложил их ей за голову, так что она беспомощно лежала перед ним, распростертая на кровати.
— Отвечай!
— Конечно, да, я поняла. Тезисы важны. Для человечества.
— Даже не знаю, что ужаснее — твоя наглость или твоя глупость. Тезисы не важны, они — сама жизнь.
— Понимаю.
Усилием воли София заставила себя расслабиться. Лежать под ним неподвижно…
— Отвечай, как положено, когда я тебя спрашиваю. Ты можешь вернуться к своей бессмысленной мещанской жизни, но это ничего не изменит. Ведь ты думаешь обо мне все время, не так ли?
— Может быть.
— Что это за ответ, черт подери?
Освальд встряхнул ее так, что заскрипела кровать. Глаза у него стали совершенно дикими. Она должна что-то сделать, что-то придумать, потому что он на грани. Но если попытается сказать что-то впопыхах, может получиться не то и не так; да и как слова могут обуздать это безумие в его глазах?
— Я могу рассказать.
В его глазах мелькнула искорка интереса, но в кривой улыбке по-прежнему чудилось нечто ужасное. Внезапно София поняла, что делать.
— Рассказать что? — Он настолько сбился, что даже слегка ослабил хватку.
— О нашей первой встрече. Ты хотел знать.
— Ты все время об этом думаешь, да? Черт, ты становишься мокренькой, когда думаешь об этом, не так ли?
Освальд отпустил ее руки и сел на кровати, весь обратившись в слух.
— Начни с самого начала. С той моей лекции, — сказал он.
Он помнит такие подробности…
— Ты встал у меня за спиной. Очень близко. Дал мне визитную карточку со своим номером, которую сперва не выпускал из рук.
— Как ты себя при этом чувствовала?
— Меня это немного возбудило.
— Опиши, как ты себя чувствовала.
И София начала рассказывать. Выбирала наугад разные эпизоды, сгущая краски. Все оказалось проще, чем она думала. Требовались истинные события, поскольку у него отличная память, но она преувеличивала свои чувства. И по мере его рассказа видела, как злость исчезает из его глаз. София использовала последние резервы фальшивой стыдливости.
— Нехорошо, что я все это испытывала, — выдавила она из себя.
— Да уж… В конечном итоге ты маленькая шлюшка. Теперь мы оба знаем, почему ты сошла с рельсов и сбежала. Отлично, София. Ты делаешь успехи.
Он похлопал ее по колену. Громко зевнул. Ее сговорчивость уже наскучила ему.