— Я имею честь говорить с Францем Освальдом фон Бэренстеном?
— Да, кто это? — Голос у Освальда звучал вяло, словно он только что проснулся.
— Меня зовут Петер Юнгман, я звоню по заданию журнала GQ. Как вы, вероятно, знаете, на июль у нас запланирована статья о самом элегантном мужчине Швеции. Собственно, мы подумали о вас…
— Как тебе удалось раздобыть мой личный номер?
— Должен признаться, это оказалось нелегко, но мы подумали, что вы заинтересуетесь.
Голос Освальда изменился, зазвучал мягко и обаятельно.
— Так-так… Честно говоря, мне очень лестно. Но что все это означает в практическом плане?
Уголком глаза Симон заметил Беньямина, спрыгнувшего со стены, а потом и Якоба; они побежали через двор к усадьбе. Сигнализация не сработала. Вокруг было тихо, как в могиле, а Бенни по-прежнему сидел и читал, задумчиво ковыряя в носу.
— Мы должны сделать с вами интервью… — продолжал Симон.
Но тут связь прервалась. Он так и не узнает, что же в тот момент произошло. Возможно, Освальд стоял у окна и заметил Беньямина и Якоба. Или же разговор вызвал у него подозрения, так что он сбросил звонок Симона. В любом случае надо было сильно торопиться.
Симон кинулся бежать. Он пронесся по лесу к задней стороне каменной стены. Бутылка и зажигалка стучали друг о друга в кармане. Ветки и еловые лапы хлестали его по лицу. Глазами он искал березовое бревно. Обнаружил его прислоненным к стене, схватился за ветку и подтянулся. Встал в полный рост на стене, покачнулся, но ему все же удалось не задеть колючую проволоку. Он нащупал лестницу на другой стороне и быстро спустился вниз. Беньямин и Якоб сидели на корточках возле подвального окна, сбивая замок. Симон подбежал к ним, судорожно сжимая в кармане бутылку.
Теперь из подвала раздался голос Софии, которая умоляла их поторопиться. Она то кричала, то плакала.
Хрустнуло дерево, и висячий замок слетел.
Ей нельзя было спать, но это оказалось нетрудно — нервы напряглись до предела. Никогда еще София не была настолько собранна. Она сидела с прямой спиной на постели и ждала, на пике всех чувств, с гнетущим опасением, что что-то может пойти не так. Наконец по изменившемуся холодному свету она поняла, что наступило утро. Со двора донесся гул голосов. Ей стало любопытно, но София решила не возиться с лестницей. Вместо этого подтянула стул, стоявший у двери, посмотрела вверх и увидела кусочек двора. Кто-то беседовал с охранником. Женщина с гигантской коляской. Это была Эльвира, но ее почти невозможно было узнать. Она была одета в бесформенный плащ, волосы схвачены в небрежный хвост, а лицо казалось таким белым, что словно светилось отражением бледного неба. С такого странного ракурса она скорее походила на тетку среднего возраста. Охранник проговорил что-то вроде «подвезу тебя до парома», и оба они исчезли из виду.