Он поднялся с кровати, кое-как расправил провонявшее после дезокамеры хлоркой одеяло. «Нет, — подумалось, — лучше в земле лежать, чем тут. Пускай эта ночь будет последней на чужой кровати, в чужой избе, хозяева которой проклинают тех, кто выгнал их на улицу».
Хотя голова у Данилова была словно налита свинцом, но планы оставались ясными. Вчера вечером он припрятал в картофельной ботве канистру с бензином. Ночью пригодится. Сейчас забежит к генералу, потом проедет на мотоцикле по деревне и помчится в лес, где работают пленные.
Когда переводчик вошел к генералу, у того уже находилось несколько старших офицеров. В присутствии генерала никто из них не посмел сказать Данилову, чтобы он подождал за дверью. Даже если в подобных случаях переводчик сам пытался выйти из комнаты, чтобы не присутствовать при разговоре немцев, генерал задерживал его и предлагал сесть. Этим он как бы подчеркивал, что секретов от русского у него нет, хотя Данилов отлично знал, что все важные вопросы решаются в его отсутствие. В последнее время никаких разговоров о положении на фронте и в Германии он не слышал. Сейчас некоторые немцы смотрели на переводчика с ревнивой завистью: неминуемый крах гитлеровской армии начинал действовать отрезвляюще. Поневоле задумаешься: что же это за сила — советские люди, которых чудовищной машине фюрера так и не удалось сломить?!
Пригласив переводчика садиться, генерал продолжал читать какие-то документы. И вдруг сдернул с переносицы очки, закашлялся. Толстый полковник, сидевший рядом, вскочил со стула, не зная, чем ему помочь. Но генерал сам справился с кашлем и с улыбкой сказал:
— Не хватит меня на всю войну, туман съест. Погибнем в этой Белоруссии: пески да болота. Мне сухой горный воздух нужен.
— А у нас тут позади гор нигде нет, — с напускной наивностью заметил Данилов.
— Почему позади? — надев очки, прищурился генерал. — Впереди есть Урал.
— Да, там воздух чудесный, я на Урале был.
— Ты что-то загрустил, Данилов. И еще побываешь. Нужно не падать духом, а лучше строить укрепления, чтобы выиграть время. В Берлине готовится такое оружие, от ударов которого в России ни одно окно не уцелеет. Только горы и останутся.
— Дай бог, иначе, если и останутся окна, мне в них не смотреть.
Генерал заговорил о конкретных трудностях. Раньше саперная дивизия занималась совсем не тем, чем теперь. Сейчас местной власти в расположении дивизии нет, и заготовку хлеба и других продуктов, мобилизацию трудоспособных людей в Германию должна проводить она. Генерал подчеркнул, что переводчик может особенно проявить себя в выполнении этих задач.