— Молодец Зайковский! — воскликнул Валериан Платонович. — С каким носом отчалит от него почтенный сэр Арчибальд! Ну уж и «адвокат Тени-шевский» провести себя не даст. Хочет Хеддльсбюри обойтись без нас или не хочет, а придется ему или упустить все между пальцами, или снаряжать нас в Гуй-Чжоу!
Дорогов засмеялся.
— И не заметишь, как старый Хеддльсбюри тебя вокруг пальца обведет. Да еще как обведет! Погоди радоваться.
* * *
Всю неделю Тенишевский был как на иголках. Вынужденное бездействие не давало ему ни спать, ни есть. Он надоедал Зайковскому ежедневными, чуть не ежечасными телефонными звонками, но доктор не мог порадовать его ничем. Посланных от сэра Арчибальда не было… Дорогов тоже волновался. За эти дни в кабинете Хеддльсбюри решалась судьба первого шага их предприятия.
Наконец, настал решающий день. С самого утра Валериан Платонович засел дома, ожидая условленного звонка по телефону. Но Зайковский не звонил. Идти к англичанину приходилось, очевидно, вслепую. В половине пятого, перед самым отправлением в путь, Валериан Платонович не утерпел и вызвал доктора к телефону.
— Были? — спросил он взволнованно.
— Были! — отвечал Зайковский. — Только что ушли. Мой ответ вы уже знаете. Я направил их к вам.
— Великолепно! — воскликнул Тенишевский. — Теперь дело в шляпе!
— Не знаю, — отозвался в трубку Ян Янович. — Беседа с посланными Хеддльсбюри произвела на меня такое впечатление, будто для него ваша экспедиция — маленький пустячок, о котором не стоит много говорить. Я советую вам действовать с ним решительно и обязательно сегодня же поставить вопрос ребром. Или да, или нет! Не позволяйте ему тянуть. Не согласится — ищите другие пути. И побольше спокойствия, дорогой Валериан Платонович. Мой привет вашему другу.
Тенишевский повесил трубку, озабоченный.
— Поехали, Павел, уже время.
По дороге он передал Дорогову слова доктора…
— Хеддльсбюри, очевидно, интересуется больше самим доктором, чем нами, — сказал Павел Александрович. — Зайковский это, видно, понял, но из тактичности, что ли, не сказал. Советует тебе не допускать затяжки. Ну что ж, «адвокат Тенишевский», не осрамись.
Тенишевский затормозил машину.
— Слезай, приехали!.. С Хеддльсбюри я буду говорить решительно. Рассусоливать нечего. С козыря!
Но козырнуть не пришлось. Сэр Арчибальд сам пошел с туза.
— Пожалуйте сюда, — после первых же приветственных слов сказал он.
Вслед за старым джентльменом они прошли на застекленную веранду, где на столе была наколота кнопками огромная карта Китая.
— Вот провинция, куда вы направляетесь, — сказал Хеддльсбюри, обводя красным карандашом извилистую границу Гуй-Чжоу. — Я не настаиваю на личном свидании с доктором. Люди, которых я посылал к нему, пользуются полным моим доверием. Того, что доктор сказал им, для меня вполне достаточно. Я согласен финансировать разведывательную экспедицию из моих личных средств. Обдумав все, я связал технические детали поездки с вашим пребыванием в Гуй-Яне. (Он обвел красным карандашом кружок, обозначавший Гуй-Ян). Нечего и говорить, что поездка ваша должна быть тайной. Вы превратитесь, допустим, в географов, ботаников, — там будет видно. Мы еще обсудим это. Восьмого июня вы выедете из Шанхая и уже 15-го сможете сесть в поезд на Чан Ша