— Куда, вы говорите, они направляются? — спросил Дорогов, заинтересованный. — Что за «Квей Янг»?
— Квей Янг, — отвечал Коля, — так они говорят. А где это — Бог ведает. Трущоба какая-то. На мой взгляд — затея вообще дикая. Везут их китайцы, которых никто здесь не знает.
— Это не «Квей Янг», а Гуй Ян, — перебил его Тенишевский.
— Может быть, и Гуй Ян, — согласился Коля. — Это — в Тибете… Тысяча и одна ночь!.. Легенда!..
Он рассмеялся.
— Действительно, «легенда», — улыбнулся и Дорогов. — Что они там будут делать?
Тенишевский нервно расхаживал взад-вперед по комнате.
— Послушайте, Коля, — сказал он вдруг, — у вас нет среди них знакомых?
— Конечно, есть, — ответил тот, — с девушками я постоянно танцую в «Метрополе». Есть еще там Леля Зубова. Она никого к себе не подпускает, но я и с ней знаком. Еще по Тяньцзину. Потом имеется пианист Кац, противный тип.
— Познакомьте нас с ними, Коля, — сказал Тенишевский.
— Отлично, — обрадовался Коля, — как раз сегодня в «Метрополе» у нас небольшая party. Я пригласил Лелю Зубову и еще двоих, Марусю и Тасю. Кац, наверное, тоже потащится, ну да я его отошью. Значит, мы встретимся в «Виктории», они там сегодня последний день выступают. Оттуда — все в «Метрополь».
Он встал.
— Часам к десяти приходите в «Викторию». Я буду ждать за столиком в саду.
— Постойте, Коля, — неожиданно остановил его в дверях Тенишевский, — скажите, нет ли среди этих артистов англичан?
Коля удивился.
— Англичан? Нет, кажется, нет. Вот разве Кац?!
Он засмеялся.
— Ну, до вечера…
— Для чего они туда едут? — спросил Валериан Платонович, едва за Колей закрылась дверь. — Тем не менее, их пропускают, а нас задерживают!
— Ты подозреваешь тут руку сэра Арчибальда? — проговорил Дорогов в раздумье. — Так я тебя понял?
Тенишевский снова заходил по комнате.
— Да, именно так. И еще: ты уверен в том, что Вуд действительно хлопотал о разрешении?
— Кто его знает, — согласился Дорогов, — надо проверить, пусть Коля попробует через своего чиновника. Но ведь Вуд остановил выдачу денег и отбирает инструменты!
Тенишевский ударил кулаком по столу.
— В каких же гороховых шутов нас вырядил Хеддльсбюри!
— Да, положение дурацкое, — сказал Павел Александрович. — Я не понимаю только, для чего он так поступает. Ведь платина то все-таки у нас в руках, а не у него. Или он раздумал ею заниматься?
Тенишевский окончательно вышел из себя:
— Черт его знает!.. А мы-то хороши! Как ослы, сидим здесь две недели, переговариваемся с этим проклятым Вудом, чтобы ему ни дна, ни покрышки!
— Постой, — заметил Дорогов. — Ругаться и злиться толку мало. По-моему, надо выяснить, что можно. Поговорим с этими «артистками», порасспросим. Может быть, разговор с ними прольет какой-нибудь свет на то, зачем Хед-дльсбюри их туда посылает. Если это он, конечно.