Наконец, Андрей Ильич с облегчением увидел, что на авансцену вышел Ван со свистком в руке… Занавес бойко продрыгал на свое место, Тенишевский в последний раз грянул в гонг и программа закончилась.
Из всего этого Книжников вынес такое впечатление, будто каждый из участников спектакля задался целью произвести возможно больше шума и смятения… У Андрея Ильича звенело в ушах. Но вкусам публики это, по-видимому, отвечало вполне. «Откровенные» наряды танцовщиц тоже содействовали успеху в немалой степени. Спектакль понравился. На лицах выходивших из театра зрителей Книжников видел отпечаток удовольствия и веселья.
Но самому ему было не до смеха. Он был расстроен и нервничал. Книжников никогда до этого дня не видел Елену на сцене. Глядя теперь на то, как она принимала участие в этом нелепом спектакле, плясала и задирала ноги вместе с другими, он не верил своим глазам. Неужели это она, та самая Елена, с которой он часами просиживал, слушая пластинки Крейслера, беседуя о литературе? Та изящная, культурная, немного усталая женщина, которую он знал в Шанхае?
Андрей Ильич был взволнован.
«Этого не должно быть! Она не понимает ужаса своего положения, не отдает себе отчета! Чего бы это не стоило, надо вырвать ее из такой обстановки».
Книжников преисполнился решимости.
Девушки, смеясь и оживленно разговаривая, прошли через опустелый зал к выходу.
— Вы ждете Елену Николаевну? — громко спросила Тася, заметив Книж-никова. — Потерпите немного. Она сейчас выйдет!
Он дождался ее в «фойе». Елена шла одна.
— Выслушайте меня, наконец, — сказал Книжников, выступая из темноты. Она остановилась.
— Вы невыносимы, Андрей Ильич! Я не могу больше поступать с вами мягко. До сих пор я жалела вас, но вы перешли уже все границы! Вы перестали разбираться в средствах, пускаетесь на клевету, подстерегаете меня на улице, делаете вместе с собою предметом насмешек! Прошу вас в последний раз: уезжайте! Оставьте меня! Неужто вы не понимаете, что я никогда не вернусь к вам?
— Да, — тихо ответил Книжников, — я понимаю это. Все, чего я добиваюсь — чтобы вы выслушали меня. Я не пускаюсь на клевету. Ваши спутники — авантюристы и, может быть, преступники. Вы требуете доказательств? Извольте! За этим я и «подстерег» вас, как вы сказали. Я хочу дать вам доказательства!..
В глубине театра раздались голоса Павла Александровича и Тенишевского.
— Пойдемте, — сказал Книжников, беря ее под руку.
Она не возразила. Они молча вышли на улицу.
Из темного закоулка тотчас же появился молодой китаец в чесучовом халате и незаметно последовал за ними.