– Йоханн! – крикнул я от порога. – А подойди-ка сюда, мальчик!
Он послушно приблизился, но мне пришлось почти втягивать его внутрь, поскольку на пороге он словно остолбенел.
– Это та печь, верно? – спросил я.
– Да, господин, – шепнул он.
– А где кочерга?
Он огляделся, слегка испуганно и несколько беспомощно.
– Не знаю, – ответил. – Я бросил ее куда-то в угол, когда убегали…
– Ты развязал веревки на руках сестры или разрезал их?
– Развязал, господин.
Я лишь покивал, однако при осмотре избы не нашел здесь никаких веревок, которыми можно было кого-нибудь связать.
– Была ли печь разожжена, когда ведьма желала бросить внутрь твою сестру? Горел ли внутри огонь?
Он смотрел на меня, словно не до конца понимал, о чем я спрашиваю, и мне показалось, что в его глазах, кроме страха, мелькнул отблеск враждебности. Однако враждебность моментально исчезла, и глаза Йоханна затянуло слезами.
– Не по-о-омню… – зарыдал он.
– Ладно, парень. – Я вывел его наружу. – Маргарита, дитя, иди-ка сюда.
Девочка вцепилась в юбку толстухи, а та сложила руки на необъятной груди.
– Уж простите, господин, она ж все плохое там враз припомнит, бедняжечка…
– Уже нечего бояться, дитя, – сказал я ласково. – Это лишь пустой дом. Можешь подойти с ней вместе, – позволил я тетке, и она торопливо воспользовалась позволением.
Они вошли вслед за мной: Маргарита все время вжималась в юбки своей опекунши. Прерывисто вздохнула, увидев печь.
– Видишь, это всего лишь пустой дом, – повторил я успокаивающе. – Но скажи мне, милая, что случилось, когда твой храбрый брат ударил ведьму?
– Она крикнула, – прошептала Маргарита, не глядя на меня. – И упала…
– А что случилось с кочергой?
– Йонни бросил ее куда-то в угол, а потом мы убежали… – ответила она миг спустя.
Я слегка нахмурился, но ничего не сказал.
– Ты ведь была связана, верно? Йонни перерезал веревку ножом?
Она сказала что-то шепотом и прямо в юбку тетки, оттого я ничего не услышал.
– Повтори, пожалуйста.
– Распутал, – сказала она все так же тихо, но теперь я расслышал.
Тетка погладила ее по голове и что-то успокаивающе забормотала.
– Когда ведьма хотела бросить тебя в печь, – пока я произносил эти слова, девочка тихонько заплакала, поэтому я терпеливо подождал, пока перестанет, – огонь тогда горел?
Она расплакалась еще сильнее и еще более отчаянно.
– Не по-омню… – всхлипывала.
– Да не трогайте вы уже девочку. – Я удивленно глянул в сторону тетки, поскольку та позволяла себе слишком много. – Не видите, господин, что малютка перепугана?
– Хорошо, – ответил я. – Еще один вопрос, дитя. Те другие, о которых говорила ведьма… Что насчет них?