– Даже не станешь запирать меня в доме? – Я недоверчиво приподняла кончик брови.
Хаген улыбнулся одними уголками губ, а я напряглась. Неужели только что подкинула ему идею?
– А есть ли смысл тебя запирать? Все равно ведь выберешься.
– Запретный плод всегда слаще, – произнесла первое, что пришло на ум, и болезненно скривилась, вспомнив о Ноксе и о том, как бросила его подарок в смыв раковины.
Хаген в этот момент торопливо застегивал рубашку, глядя в зеркало, а потому не заметил резкой перемены в моем настроении.
– Именно, – кивнул он, – поэтому я не стану тебя никак ограничивать. Единственный мой приказ – будь под присмотром Дакоты и не выходи за пределы лагеря.
Поджав губы, я кивнула, не веря в то, что принц ослабил поводок. Однако усталость была такая, что даже если бы захотела, вряд ли бы дошла до ворот лагеря. Вымученно вздохнув, я упала обратно на подушки, раскинув в стороны руки. В комнате было холодно, но я этого не чувствовала, даже лежа в одной безразмерной рубашке. Кровь давно не греет мое тело. Я привыкла к постоянному морозу, гуляющему по коже.
– Как вчерашний укус?
Краем глаза я увидела, как Хаген приблизился к постели и наклонился надо мной, разглядывая самую свежую повязку, стягивающую бедро чуть выше колена. К шее не прикоснуться, запястья разрываются от боли, поэтому вчера принцу пришлось искать новое место для укуса.
– Нормально, – прошелестела я одними губами и неловко потянулась, чтобы поправить задравшуюся чуть выше середины бедра рубашку.
Хаген заметил мое смущение и сделал все сам. Будь во мне достаточно крови, мои щеки наверняка бы запылали от стыда.
– Отдыхай. – Принц накрыл меня одеялом. – Постараюсь вернуться как можно раньше.
Он вышел из дома, осторожно прикрыв за собой дверь. После этого мои веки сомкнулись, и я снова провалилась в глубокий сон без видений. В нем я не чувствовала ни слабости, ни голода. Угрызения совести не рвали душу, а собственное будущее казалось далекой иллюзией.
Я наслаждалась этим состоянием, парила в забытье и так бы и провела все время до прихода Хагена, если бы кое-кому отсутствие принца не развязало руки.
– Не понял. Ты чего дрыхнешь? Тренировку никто не отменял!
Я раздраженно разлепила веки, полностью уверенная, что галлюцинация исчезнет, когда смахну сонливость. Но иллюзия, навеянная сном, не уходила. Наоборот, вполне себе осязаемый и реальный Нокс все больше наглел.
– Подъем, соня. – Он так резко сел на кровать, что я чуть не подлетела. – Скоро ужин. Время тренировки!
Часто моргая, я смотрела на Нокса и не понимала, почему он говорит о чем угодно, но не о записке с эххо, которую проигнорировала. Но стоило мне окончательно прийти в себя, как увидела стоящую в дверях Дакоту. Вот она – причина молчания Нокса.