Но этого недостаточно. Осталось еще слишком много жира. Я стиснула челюсть и сжала руки в кулаки.
«Слишком много жира, Лексингтон. Ты права. До сих пор все шло хорошо, но можно сделать гораздо лучше. И тебе это известно. Конечно, ты немного похудела, но давай стремиться к большему. К совершенству».
Почти очарованная голосом, я ухватилась за край раковины. И представила стоящую передо мной задачу. В течение многих недель мне придется тайно урезать объемы питания, делать еще больше упражнений, чем сейчас. А потом в мыслях мелькнуло лицо Остина… и внезапно голос, шепчущий убедительные слова, умолк.
Я взглянула в зеркало на девушку с раскрашенным лицом, которая носила маску. И принялась мысленно повторять, изо всех сил пытаясь избавиться от сомнений:
«Ты прекрасна, Лекси. Ты сама по себе совершенна».
Я вновь и вновь повторяла мантру доктора Лунда, пока внутри не поселилась пустота. Мне хотелось стать храбрее. И набраться сил ради Остина. Но мантра не работала. Я думала лишь о своей спине и количестве ребер, что смогу насчитать.
Я не могла выбросить эту мысль из головы. Она неумолимо крутилась в уме.
Борясь с благими намерениями, я наконец задрала вверх платье и принялась считать ребра на спине, будто бы повторяя давно заученные слова.
«Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь… семь, семь, семь…»
Семь. Этого недостаточно. Мало. Должно быть десять. Десять не покрытых жиром, четко очерченных ребер, которые я могла бы сосчитать.
А если с Остином у нас все зайдет дальше? Мне хотелось бы чувствовать себя спокойно рядом с ним… и с самой собой. И чтобы я оказалась достойна его. А для этого нужно стать еще стройнее. Немного похудеть. Только так я смогу быть довольна собой. И заняться с ним любовью.
«Лексингтон, сдайся мне. И мы достигнем цели, добьемся успеха. И тогда Остин тебя полюбит. И будет благоговеть перед тобой. Делай, что должна, только убедись, что никто ни о чем не подозревает. Здесь главное – тайна. Когда из тела уйдут лишние фунты, доктор Лунд не заставит тебя встать на весы. Ты не его собственность, не марионетка, чтобы контролировать каждый твой шаг. И приказать он не сможет. Ты принадлежишь мне, и так будет всегда. А доктор Лунд лишь помеха. Преграда на пути к совершенству…»
Я смотрела на накрашенную девушку в зеркале, и глаза наполнились слезами. Ведь от правды не скрыться. Я видела перед собой настоящую уродину.
Недостойную. С серьезными изъянами. На меня в ответ глядела вовсе не королева красоты; круглое, незамысловатое лицо не претерпело никаких изменений. Избыточный жир поглотил тонкие черты, порождая уродство, доступное взглядам окружающих.