На секунду мое сердце замерло. Такое бывает, когда ты внезапно ощущаешь надвигающуюся опасность. Волосы на спине встали дыбом, а кожа покрылась мурашками. Все инстинкты этого нового тела трубили мне о скорой смерти, и я не стал их игнорировать.
Оставив пирата, я отпрыгнул в сторону как раз в тот момент, когда пасть фурриода сомкнулась в сантиметрах от моей руки. Его огромная туша пролетела мимо, увлекая оставшегося бедолагу за собой. Раздался сильный грохот, звук приглушенно удара и короткий стон полный боли.
— Даже своих не жалеешь? — сказал я, вставая на ноги, и смотря на волка.
Он стоял возле тела мужчины с размозженной об стену головой на которой красовалась глубокая вмятина и красный след с останками внутренностей черепа.
— Они никогда не были «моими», — прорычал он в ответ вытирая острые окровавленные когти об одежду мертвеца.
Псина медленно прошла в сторону обходя меня полукругом стараясь сохранить дистанцию. Я поступил также. Напряжение росло между нами и повисало в воздухе словно туго натянутая стальная струна. Время будто бы замедлилось. Наши взгляды были прикованы друг к другу.
Я не боялся его, но меня беспокоила сила фурриодов. Одну Терру мне с трудом удалось одолеть, а тут более сильный самец. Да, он не такой ловкий и мобильный как моя кошка, но значит в нем еще больше чистой физической силы.
— Эй! Фы… Убфэй ехфо! — показывая на меня пальцем обратился к волку пират, который откусил себе половину языка.
Из его рта стекала кровь, которую он постоянно сплевывал, нагнувшись к земле, но все же нашел в себе силы вцепиться в шерсть на лапах фурриода и безумным голосом начать восклицать свои просьбы. Но псина его даже слушать не стала. Он лишь брезгливо оттолкнул его руку от себе, и придавил его голову к земле.
— Ты фто делаеф?! Помофите!
Спустя мгновение еще один череп оказался раздавлен подобно переспелому арбузу. Даже для меня это немного слишком. Когда противник повержен и не оказывает сопротивления, то его лучше добить быстро и безболезненно. Если, конечно, в его смерти есть выгода и так я смогу избежать проблем в будущем. Но быть таким жестоким… Жестокость должна быть показательна, чтобы остальные боялись. И если он хотел этим самым заставить меня бояться, то все это глупо.
— Не нравится? — спросил он с ехидной ухмылкой.
Мимика фурриодов ничем неотличима от человеческой. Они также могут улыбаться, злиться, радоваться. Вот только заметить это, можно другими способами нежели наблюдая за мимикой лица. Движение тела, выражение глаз, виляние хвостом или ушей. Сейчас вот у этой псины довольно виляет хвост, а уши стоят торчком. Он получал кайф от всей это ситуации, и меня это слегка нервировало.