Я хохочу. Не слишком громко, но люди на следующем судне поглядывают с недоумением.
— Что там у тебя такого интересного, Горан?
На шум сползаются, мирно дремавшие до того, ближние.
— Анекдот, мля! Вас тоже посмешу. Только, давайте чуть позже, братцы, — отсмеявшись, машу рукой и обращаюсь к «переводчице»:
— То есть — мы должны поставить на карту свои жизни в расчете на искренность непримиримого врага? Он, что — нас совсем за недоумков держит?
Камрады непонимающе переглядываются, но воздерживаются от вопросов и комментариев.
— Говорит, что он свою судьбу не выбирал. По рождению обречен был стать тем, кем стал. Понимает твое недоверие, но ему надоело так жить уже очень давно.
Буквально сверлю «обратившегося» взглядом. Он выдерживает, не виляя глазами и не опуская лица.
Сука, можете считать меня сумасшедшим, но я почему-то — ему верю. Ну, почти…
Чуйка не просто вещует, она последний зуб дает и рубаху на пупке рвет, заверяя меня в том, что нет в его словах подвоха и коварства. Все так и есть!
Хмыкаю. От сидящего передо мной, явно нетипичного персонажа, как-то почти по-родному, прямо Вотаном-Мишаней повеяло!
Да и предлагать злейшим врагам подобное, с расчетом так дешево обмануть — может только сумасшедший, с напрочь поплавившейся кукушкой или действительно искренний уникум.
— Спроси, как он думает, почему с ним беседую именно я?
— Потому, что ты здесь — самый главный.
— Расскажи парню, что на своей планете я был вождем племени «обратившихся» больше чем в сотню тысяч голов.
Выслушав, пленник несколько раз переспрашивает Арвильду о том — правду ли я говорю? Та кивает и по моему, даже клянется какой-то древней местной клятвой, по-видимому известной всем атрейцам, независимо от принадлежности к тому или иному виду.
Теперь уже он долго, недоверчиво и молча смотрит на меня. И похоже, что как и я ему, тоже склонен поверить мне.
— Он спрашивает, как такое может быть?
— Долгая история, после расскажу, — и добавляю на атрейском, — зачем мне тебе врать?
Собеседник пожимает плечами…
— Он говорит, что когда-то слышал о подобном случае здесь, у нас, но думал, что это всего лишь легенда.
— Это правда, — киваю я, — Как тебя зовут?
— Осбор.
— Пойдешь со мной в мой мир, Осбор? Ты еще молод и там ты сможешь начать свою жизнь сначала. Станешь одним из нас. Больше того — увидишь целых два новых мира.
Пленник задумывается и кивает.
— Скажи, что если он будет нам полезен — я заберу его с собой. И добавь, что я всегда держу слово, как перед врагами, так и перед друзьями.
— Ну, а как ты все-таки собираешься резать охрану табуна? Свои же. Столько лет среди них. Вырос и родился, — пока атрейка переводит, я снова пристально смотрю в его лицо.