Он что, адреналиновый нарик?
Или этот пройдоха, просто до полной потери инстинкта самосохранения, настолько не переносит физический труд? Таскал бы себе сейчас бревна спокойненько — так ведь нет! С нами в самую задницу, зачем-то поперся! Толку-то от него? Впрочем, это только Монин личный выбор. Нянек и телохранителей в предстоящей драке не будет.
— Да отвали ты уже! — теперь «Одесса» докопался до Мастифа, — Останешься жив — расскажу, — отмахиваясь как от надоевшей, назойливой мухи, кружащей над тарелкой, обещает бывший сибирский бандюган, бывшему албанскому рабу.
— Очко-то не жмет, а, Одесса? — интересуется Шептун, — Может, пока не поздно — все-таки пойдешь плоты мастрячить?
— Угу, разбежался, — бурчит Моня-Михаил и чистосердечно сознается, — Страшно! Ну, так что из того? Можно подумать — ты бессмертный.
Художник криво ухмыляется и видно, чтобы не сглазить, решает оставить его вопрос без комментариев.
— Умрем мы сегодня или нет — завтра все равно наступит новый день! — внезапно выдает «первый рыцарь» Валеры Зимнего.
Тут даже я открываю рот. Совсем не ожидал от Мастифа такой высокопарности в духе фильмов о короле Артуре и гладиаторе Максимусе — милосердном!
— Подумай о том, что с твоей смертью — ничего не поменяется. Всю историю человечества люди ежедневно гибли сотнями и тысячами. И сейчас, где-то дома, на Земле, в твоей Одессе — именно в этот миг, кто-то также бьется и погибает. Что изменит в этом мире его смерть? Ни-че-го! — замолкает Мастиф.
Нехило задвинул! Вот ведь понесло парнягу!
Честно говоря, лично я — ни хрена не понял, что он хотел донести этой торжественной речью. Надо будет после попросить друга — растолковать мне её скрытый смысл в более доступной форме. Мыслитель, мля! Хотя, скорее всего — это просто нервное предбоевое состояние и Мастифушка сам толком не отдуплил, что хотел сказать.
Снова переглядываемся с психиатриней.
Ну, что — враги уже совсем близко. Вот-вот появятся на противоположном крае поляны.
Время было и я успел посчитать количество их маркеров на локаторе. У приближающихся гиворов — сорок четыре или сорок пять бойцов. Против нашей шестерки землян и двадцати трех атрейцев. У реки с Арвиндом, в качестве его охраны, остались двое легкораненых местных бойцов.
— Внимание всем, мужчины! Готовность — раз! Одеть маски!
И подмигнув заметно психующей Рул, торопливо негромко добавляю специально для нее:
— Берегите пенсне, Киса! Сейчас начнется!**
Соратники подбираются телами. Глаза на моментально построжавших лицах, становятся острыми и отдают блеском боевой стали.