Физтех. Романтики. НЕнаучная жизнь физтехов (Каншин, Воскресенская) - страница 140

Переправились, конечно со страховкой, но потом воспоминания о напоре и силе едва доходившей до колена, но сбивающей с ног клокочущей воды, и видимое недалеко слияние рек Киргизоб и Гармо с образованием уже могучей Обихингоу, очень напрягали. О переправах через памирские реки не любили вспоминать не только мы.

Памир – одно из немногих мест на земле, где многие путешественники чувствуют себя пришельцами на другой планете.

1964 г. Памир. Ледник Гармо. Памятник британским альпинистам Уилфриду Нойсу и Робину Смиту. Справа – язык ледника Гармо, из под которого вытекает гладкое озеро и бурным потоком срывается вниз

Памир поражает своими масштабами, расстояниями и ощущением чего-то грандиозного, живущего своей непостижимой для человека жизнью, готовностью к новым изменениям в любой момент, завораживает удивительными красками высокогорья.

Ледник Гармо (более 30 км, высота 3000 – 4700 м) казался огромным живым существом, покрытым панцирем из морен: раздавалось шуршание скатывающихся камушков с подтаивающих горок, в провалах журчала вода. И мы уже знали, что перейдя через перевал, увидим следы действия ледника Медвежий, который «ожил» прошлой весной: обычно полз со скоростью около метра в день, а апреле 1963 г. скорость ледника внезапно возросла более чем в 100 раз.

Поднимаясь по леднику, обнаружили следы лагеря советско-британской Памирской экспедиции 1962 г., даже остатки каких-то продуктов, и недалеко от лагеря памятник двум британским альпинистам – спортсменам экстра-класса Уилфриду Нойсу и Робину Смиту – участникам этой экспедиции, погибшим при спуске с пика Гармо.

Поднявшись выше, ветки можжевельника положили и к памятнику уже нашему альпинисту Николаю Дьяконову, погибшему в 1958 г. при восхождении на пик Коммунизма.

1964 г. Памир. Ледник Гармо. Справа – вид с ледника Гармо на пик Коммунизма (7 495 м), теперь – пик Исмои́ла Сомони́

Долгий, долгий подъем на четырехкилометровую высоту, и, пройдя Второй Пулковский перевал Дарвазского хребта, оказываемся в долине реки Ванч.

Здесь видны следы прорыва ледника Медвежий, который, по рассказам очевидцев, за месяц удлинил свой язык почти на 2 км, перегородил боковую долину реки Абдукагор, образовал глубокое озеро. Вскоре вода прорвала ледяную перемычку, и мощный сель оставил на месте небольшого поселка геологов пятнадцатиметровый слой грязи и камней.

Через реку Ванч переправлялись уже на местных лошадках и с проводниками, далее – на попутном грузовике, который ждали почти сутки.

Спустившись с перевала, мы оказались в пограничной зоне, куда по дороге попадают по пропускам. Получить пропуска для выезда в Душанбе из Ванча удалось после долгих переговоров с местными властями и предъявлением командировочных удостоверений, оставшихся у девушек после агитпохода к пограничникам, с намёком, что такие есть у всех. Обратный путь в Душанбе на открытых грузовиках совершали по уже частично знакомой дороге.