– Не кощунствуйте, сударыня. Трон во Франции только один, – строго сказал Катрен. – Почему же вы согласились убить этого человека, тогда, как немногим ранее отказались уничтожить врагов государства?
– Веселый Жан мне тоже не нравился. Он был таким же зверем, как и д’Ольсино, а враги государства… Я не знаю ни их самих, ни их поступков, может быть, они вовсе и не враги.
– В ходе допросов ваших сообщников выяснилось, что Маргариту де Рошаль убил мальчик по кличке Табуретка, а отсечение головы совершил некий Жакерия. Это так?
– Да.
– То есть, вы лично не чинили никакого вреда этой женщине?
– Не чинила.
– Но, судя по вашим «Запискам» и рассказу о пребывании в доме графа д’Ольсино Маргарита была его соучастницей и тоже числилась в ваших врагах.
– Не в моих врагах, а во врагах общества.
– Пусть так, но вы сами разве не хотели ей отомстить?
– Я хотела отомстить ей пером, но ваше правосудие не прислушалось к моему голосу.
– Правосудие не может наказывать преступников только на основании чьих-то сочинений.
– Конечно, ведь Маргарита де Рошаль – не откупщик Файдо, с нее не поимеешь в казну столько денег, – усмехнулась фехтовальщица и демонстративно глянула в сторону балкона короля.
Противоположный ему балкон со студентами и памфлетистами одобрительно зашумел.
Дождавшись тишины, Катрен сказал:
– Тем не менее, один из свидетелей считает именно вас причиной смерти Маргариты де Рошаль.
– Кто же? Епископ, которого голым вытащили из ее постели?
Здесь публика тоже одобрительно зашумела. Заулюлюкала вместе со студентами и группа Конде.
– Его священство утверждает, что встречался с госпожой де Рошаль для духовной беседы и его раздели налетчики.
– Он, наверное, хорошо выпил во время этой беседы, если ничего не помнит.
Зал засмеялся. Никто, конечно, не верил в шитую белыми нитками версию епископа, даже сам Катрен, которому, видимо дали задание постараться прикрыть срам блудливого священника, поэтому комиссар не стал больше заострять на этом внимание и вызвал свидетеля, который, по его словам, обвиняет фехтовальщицу в смерти Маргариты де Рошаль.
На свидетельское место вывели Рони. Он вышел, прихрамывая, и остановившись на свидетельском месте, студеным взглядом посмотрел на девушку.
– Маркиза де Шале утверждает, что ни чинила никакого вреда госпоже де Рошаль, – сказал, обращаясь к нему, Катрен. – Вы согласны с этим, Рони Лукре?
– Да, не чинила… она только сказала Табуретке, что Маргарита де Рошаль его мать.
Публика дружно охнула и затихла.
– Это так, сударыня? – спросил Катрен.
– Так. Я узнала об этом в Приюте Подкидышей.