– Печально то, что мать-лалита должна умереть. Сотни миллионов лет назад, когда примитивные псевдочленистоногие готовы были вылупиться из яиц в ее чреве, в организме высвобождался некий гормон, кальцинировавший кожу и превращавший тело в могилу-чрево. Мать становилась оболочкой. Личинки поедали ее органы и кости, размягченные вымыванием кальция. Когда личинки заканчивали свою работу – есть и расти, – они превращались в нимф. Тогда они взламывали оболочку в наиболее уязвимом месте – на животе.
Пупок! Он единственный не кальцинируется, а остается мягким. К тому времени, когда нимфы готовы к выходу на свет, ткани пупка распадаются, высвобождая вещество, растворяющее кальций почти на всех тканях живота. Нимф, хотя и слабых, подобно человеческим младенцам и куда меньших размеров, инстинкт побуждает пробивать эту тонкую хрупкую оболочку.
– Следует понимать, Хэл, что пупок одновременно и функционален, и подражателен. Поскольку личинки не соединяются с матерью пуповиной, пупка у них нет. Но они выращивают похожее на него образование.
– Груди взрослых экземпляров также имеют двойную функцию. Как и груди женщин, они и сексуальны, и участвуют в репродукции. Конечно, молока они не выделяют, но все же они являются железами. И когда личинки готовы вылупиться из яиц, груди действуют подобно мощным насосам гормона, от которого твердеет кожа.
– Как видишь, ничто не пропадает зря – природа экономна. То, что позволяет лалите выжить в человеческом обществе, также осуществляет процессы смерти.
– Я понимаю необходимость фотогенов на гуманоидной стадии эволюции, – сказал Хэл. – Но когда лалиты находились на животной стадии эволюции, для чего им было нужно воспроизводить лицо отца? Между мордами самцов и самок животных различие невелико.
– Не знаю, – ответил Фобо. – Быть может, дочеловеческие лалиты не использовали фотокинетические нервы. Возможно, эти нервы – эволюционная адаптация существовавшей структуры, имевшей иные функции. Или рудиментарные функции. Есть некоторые свидетельства, что фотокинезис был тем средством, которым лалита меняла свое тело согласно тому, как менялось тело человека по мере восхождения по эволюционной лестнице. Разумным кажется предположить, что лалите нужен был бы подобный биологический механизм. Если не фотокинетические нервы, то какой-то иной. К несчастью, к тому времени, когда наша наука развилась в достаточной мере, чтобы изучать лалит, у нас не осталось доступных образцов. То, что мы нашли Жанетту, было чистой удачей. Мы обнаружили в ней несколько органов, чьи функции для нас – загадка. Для плодотворного исследования нам нужно осмотреть и других представительниц ее рода.