Выйдя из неназываемой, Хэл вернулся на кухню. Проверил, что дверь заперта (запирались только двери в кухню и в неназываемую) – не хотел, чтобы Мэри застигла его во время еды. Открыл дверь духовки, вытащил теплую коробку, положил ее на столешницу, отогнутую от стены, и толкнул плиту обратно к потолку. Открыл коробку и все съел. Выбросив пластиковый контейнер в отверстие утилизатора на стене, вернулся в неназываемую и вымыл руки.
Пока он их мыл, послышался голос Мэри, зовущий его по имени.
Хэл помедлил секунду, хотя и не знал зачем – так, бездумно. Потом ответил:
– Мэри, я здесь.
– А! Ну, конечно. Я знала, что ты там, если ты дома. Где тебе еще быть?
Он вышел в гостиную, хмурясь на ходу.
– Тебе непременно нужно встречать меня лавиной сарказма после столь долгой разлуки?
Мэри была высокой – всего на полголовы ниже Хэла. Белокурые волосы убраны со лба и крепко стянуты на затылке. Глаза светло-синие. Черты лица правильные и мелкие, но чересчур тонкие губы немного портили ее облик. Мешковатая кофта с воротником под горло и свободная юбка в пол не давали ни малейшего представления о ее фигуре. Была ли она у нее вообще – фигура, Хэл понятия не имел.
– Никакого сарказма, Хэл. Чистый реализм. Где еще тебе быть? Тебе достаточно было бы просто сказать «да». И когда я прихожу, ты всегда там, – она показала на дверь в неназываемую. – Как будто ты все свободное от работы время проводишь только там. Словно хочешь от меня спрятаться.
– Да уж, мило ты меня встречаешь, – сказал он.
– Ты меня не поцеловал.
– Прости. Это же моя обязанность, совсем забыл.
– Это не должно быть обязанностью, – ответила она. – Это должна быть радость.
– Трудно радоваться поцелуям губ, издающих рычание.
Он не ожидал, что Мэри не огрызнется как обычно, а заплачет. Ему сразу стало стыдно.
– Прости, – сказал он. – Но признай, что ты вошла в дом не в самом радужном настроении.
Он подошел к ней и хотел обнять, но она отвернулась. Все-таки он поцеловал ее в угол рта, когда она повернула голову.
– Я не хочу, чтобы ты делал это из жалости ко мне или потому что это твоя обязанность, – сказала она. – Я хочу, чтобы ты так делал, потому что меня любишь.
– Но ведь я же и люблю тебя, – ответил он, казалось, уже в тысячный раз с момента свадьбы. И услышал, как неубедительно это звучит. Да, сказал он себе, он ее любит. Должен любить.
– Весьма нестандартный способ показывать свою любовь, – сказала она.
– Давай забудем все это и начнем сначала, – предложил он. – Здесь и сейчас.
И начал целовать ее, но она отстранилась.
– Какого Ч? – спросил он.