В одном из лечебных учреждений Ленинграда приват-доцент А. Э. Мендельштам и доктор Д. П. Бровкин произвели ряд опытов в области изучения радиобиологии человеческого организма.
Для этой цели были установлены генераторы (передатчики) и приемники для улавливания радиоволн. При передвижении больных наблюдались то большие, то меньшие отклонения стрелки чувствительного гальванометра, соединенного с приемником. Чтобы не влиять на отражение радиоволн, регистрация отклонений стрелки производилась при помощи подзорной трубы, находившейся на расстоянии 13 метров от приемника.
Опыты показали, что каждый живой организм обладает индивидуальной способностью отражать короткие электромагнитные волны.
Такого рода исследования, связанные с чтением мыслей, интересовали, как мы видели, не только ученых, но и спецслужбы. Именно поэтому в 1929 году Смышляеву поступило необычное предложение, о котором мы узнаем из допроса репрессированного начальника 9-го отдела ГУГБ НКВД СССР Глеба Бокия.
Вопрос: Какое отношение имели к ЕТБ Смышляев и Еманов?
Ответ: Это протеже мои и Москвина. В 1929 или 1930 году Барченко уехал из Москвы в длительную командировку по районам, мы были вынуждены прекратить наши мистические исследования, что нас очень тяготило. Тогда Москвин рекомендовал одного гипнотизера, открывшего метод повышенного мышления, два года назад который предсказал болезнь Пилсудского. Плюс ряд других примеров: мы решили использовать метод Смышляева и выписали его из Баку[106]. Поселили мы Смышляева в одном из домов ОГПУ по Фуркасовскому переулку, где мне удалось достать для него и его помощника Еманова квартиру в шесть комнат. На ее оборудование плюс черную комнату занять им 25 тысяч рублей. К тому времени, однако, когда было закончено оборудование комнаты и мы приступили к проверке первых опытов, в Москву вернулся Барченко и, опасаясь, что Смышляев подорвет его влияние на нас, расстроил нам все предприятие. Будучи приглашен нами на сеанс предсказания, Барченко, ссылаясь на заявление Смышляева, что медиум находится в глубоком гипнотическом сне, так называемом гиперсоматическом состоянии, нечувствителен к внешним раздражителям, предложил нам произвести соответствующий опыт: Барченко заявил, что воткнет в тело усыпленного медиума на два сантиметра английскую булавку, и приблизился к медиуму якобы с намерением осуществить свое намерение. Несмотря на то что никакой булавки в руках у Барченко не было, медиум сейчас же проснулся и поднялся с ложа. И Смышляев был разоблачен как шарлатан. Рассердившись, я ушел с сеанса и прекратил с тех пор всякие отношения со Смышляемым. Москвин, однако, продолжал верить и поддерживал Смышляева