Граф усмехнулся:
— Вовсе нет, моя дорогая. Это означает, что она весьма и весьма используется.
В его взгляде явно читалось разъяснение, и Мэг вспыхнула:
— В театре?
— Да, подумать только!
— Но зачем? — вполголоса спросила Мэг. — Я хочу сказать: есть ведь много других мест…
— Не для тайных любовников.
— Но ведь всем станет ясно! Известно же, кому принадлежит ложа и кто внутри.
Граф ухмыльнулся:
— Какое откровенное, беззастенчивое любопытство! Вы восхитительны.
Мэг уставилась на него, отдавая себе отчет в том, что чары, оказывается, не рассеялись.
— Надеюсь, вы всегда так же настойчиво любопытны, женушка. И во всем. — Он взял ее руку и поцеловал один палец. — Вероятно, владелец ложи не против, чтобы его подвиги стали достоянием общественного внимания, а дама может присоединиться к нему уже после того, как шторы будут задернуты. Или, — он поцеловал другой ее палец, — владелицей ложи может быть дама. Некоторые известные дамы именно здесь развивают свою деятельность.
— Только не дамы. — Мэг выделила голосом слово «дамы», чтобы стало ясно, что она имеет в виду. Чары определенно действовали снова.
— Вероятно, нет. Однако… — он поцеловал ее безымянный палец, — поскольку большинство владельцев пользуются своими ложами не каждый вечер, их сдают в аренду кому угодно. Например, вон та… — Мэг невольно взглянула на ложу с задернутыми шторами, расположенную ярусом выше на противоположной стороне зада, — принадлежит очень степенному виконту Ньюмену, который, как мне известно, празднует Рождество в кругу семьи в Уэльсе. — Граф ласково повернул к себе ее лицо. — Вижу, вам очень хотелось бы увидеть, что делается там, за этими тяжелыми задернутыми шторами…
— Вовсе нет!
Он не позволил ей отвернуться.
— Не лгите, Минерва. Никогда не лгите. Я хочу, чтобы вы были любопытной. Хочу, чтобы вы всем интересовались. Хочу, чтобы вы дрожали от любопытства, от желания узнать, пощупать, попробовать на вкус.
И Мэг задрожала, но на этот раз от его замечания насчет лжи. Сьюзи предупреждала, что граф не переносит лжецов. Он простил ей ложь по поводу ее мнимых месячных, но простит ли другую? Продолжающуюся ложь, в которой она все больше запутывается?..
Граф нежно поглаживал ее пальцем по щеке.
— Порой вы кажетесь очень обеспокоенной, Минерва. Понимаю, что вам нелегко. Это я вас так пугаю?
— Нет, — слетело у Мэг с языка, прежде чем она успела подумать, но, в сущности, это было правдой.
— Я желаю вас, — сказал граф, продолжая ласково и рассеянно гладить ее по щеке. — Сегодня ночью. — И, приподняв уголок рта, добавил: