Кане и тут ругаться не стал, рукой махнул — сразу несколько кружек к нам тянутся — я схватил, хотел только отпить — смотрю, второй мой кружку взял, да и выронил — руки не держат, координации нет совсем.
— Ах, ты, ж сука — чуть не со слезами, ему говорю, и давай его поить — Пей, гад такой, вот так. Сам держи… так сможешь? Да мать твою, пей уже сам, скотина!!!
Ну и как только он, кружку, словно малыш, к морде прижимая, и голову запрокидывая, пить стал, я уж под смех кавалеристов другую схватил — и залпом ее! А потом еще! А те знай ржут, как их кони. После третьей кружки полегчало мне.
— Виноват — говорю — Вашбродь. Силов никаких не было. Чуть с ума не сошли.
— Ну — ну — смотрю, Кане тоже улыбается — Ладно… А винтовка его где?
— Вот, вашбродь — с плеча снял, бедняге подал — а тот уже понемногу оживать стал, хоть и качается, словно пьяный.
— Молодца — Кане говорит — Спас товарища — а то б за потерю винтовки ему влетело. А это у тебя чья?
— Разрешите должить, вашбродь. Мы, извиняюсь, втроем чуть вперед от всех выбрались, да как‑то неудачно нас картечница прижала. А как все отошли, нам идти — уже и дыма нет. Ну и вот… один‑то рванулся, да нехорошо. Ну да, Вы видели, наверное. А вот как обратно пошли — так вот его оружье я и забрал.
— Зачем забрал? — как‑то голос у Кане изменился, построже так.
— Не ибу знать, вашбродь! — выпучился я — Виноват, вашбродь. Привычка, наверное.
— Привыыыычка — немного удивленно протянул Кане — Ну — ну…
— И еще, вашбродь, разрешите должить… Вот камни те, за которыми мы прятались, невысокие они. И отсюда камни как камни. И так с той стороны просто смотреть — ничего такого. А только если так оттуда глянуть, а с укрепленья и подавно, наверное, — то сразу и видать, что они рядками выложены и приметные по цвету. Я так думаю, вашбродь — это стрелкам да наводчикам ориентиры, по дальности, да еще как.
— Ах, вот как… — Кане прищурился — А чего это ты, соколик, решил так? А?
— Так это… вашбродь… — замялся я, ибо чего‑то не подумал об таком вопросе раньше, ну да жара думать не способствовала — Я ж это… артиллерист… бывший. Ну и это… видел я такое… раньше.
Думал я, начнет пытать где и когда видел, лихорадочно вспоминал, чтоб такого ему рассказать про Брестскую крепость и взятие Измаила — но обошлось.
Кане лишь спросил в темноту, слышали ли там, и получив утвердительный ответ, кивнул нам.
— Так. Ты — в лазарет. Лошадники! Отведи его кто, и воды еще дайте бедолаге. Ты — в роту, отдыхать. Получишь еду сухим пайком. Водки норму тебе оставили. Все, отдыхай. Завтра не воюем, но будет много интересного…