Однако ж, пока сидим и ждем, к нам собираются, жмутся, как испуганные овечки в стаю, гордые отважные свиррцы. Накапливается немалая толпа — ну, лакомая же цель, сейчас начнут. Ан нет. Как потом я подумал — поди, просто-напросто, боеприпас кончился — стреляли двумя пушками всего, сколько там они возят с собой снарядов-то? А по колонне гатили изрядно, беглым огнем. Вот нам и обошлось. Ну, сидим, значить, втыкаем, что делать — решительно непонятно. Ну да, что пока — первое дело — перекличка. Доложить о потерях. Потерь нет, почти как в телевизоре говорили. Ну, это — пока. У вас несчастные случаи на стройке были? — Нет — Будут! Расход боеприпасов — тоже пока ноль. Имущество все в норме, Перек-Лошадиная Морда доложил. И лошади пока целы. Хорошо бы, хоть кто командование на себя взял. А сержант-музыкант — молчит. Нехорошо так, надо ж что-то делать. Ну и накаркал.
Солдаты, сами перепуганные донельзя, буквально выталкивают вперед трясущегося молоденького лейтенанта, с оборванным погоном и царапиной на щеке. Обступают, спрашивают, что делать. Оглянувшись, подходит к нему от своих людей музыкант, козыряет, ну, значит и мне надо. Подхожу, докладаюсь по форме. Смотрю, еще двое подходят, отряхаются, докладают, правда, толком ничего не говорят. Кажется, летеха сейчас в обморок упадет. Наверное, от накатившего счастья. Внезапный карьерный рост — аж на должность полковника скакнул, разом. Тут у любого голова закружится. И сфинктер сможет штамповать арматуру на двутавр. Переглядываемся с сержем, ну, а что делать.
— Разрешите посоветовать, господин лейтенант? — сержант надменен и невозмутим, сразу видно закалку баронских — Дело, конечно, Ваше. Но, по-моему, нам пора отступать. И чем быстрее, тем дальше.
— Как? Что? А раненные? Полковник… — лейт вообще мало чего пока соображает, похоже.
— Дело, повторюсь, Ваше. Но, осмелюсь обратить внимание — серж непринужденно машет рукой в сторону — Нас обкладывает вражеская кавалерия. Они спешиваются, господин лейтенант, и скоро замкнут кольцо. Нас окружают.
— Что? Но мы… Плевать! Как вы смеете! Я теперь командую полком, и я запрещаю… — голосок у лейтенанта смешно срывается, и он, закашлявшись, хватается за фляжку. Ну, началось. Откатило, и сейчас попрет гонор.
— Есть, господин лейтенант — невозмутимо вытягивается сержант — Я и мои люди ждут Ваших приказов.
Мне остается только «щелкнуть» вытянувшись рядом с ним — мол, и мои тоже. Лейтенант отрывается от фляги — мать его — да там, похоже, не вода, хорошо, если просто вино! Вроде пришел в себя, и вся радость накатившего счастья снова отражается на его мордашке. А мы стоим глупыми оловянными солдатиками, прилежно поедая начальство взором.