– Папа? – позвал Лео.
Но Хилари не откликнулся, и сын так и не понял, спит он или нет. И говорил Лео тихо и осторожно: чтобы не разбудить спящего, но чтобы откликнулся неспящий. Затем прошел дальше и закрыл за собой дверь. Хилари ждал – и спустя сколько-то минут храп сына отразился от неподвижных стен. Храп напоминал шуршание бумаги – а ему доводилось слышать у пациентов другой, звучный, точно по жесткому полу двигают тяжелую мебель. Вскоре дом совсем утих – ничего, кроме шорохов, и после пяти или половины шестого, когда уже забрезжил рассвет, Хилари встал и спустился на первый этаж. Съесть бы что-нибудь: бутерброд на поджаренном хлебе, кусок торта. И если он ничего не путает, в холодильнике оставался яблочный пирог.
6
Когда Лавиния спустилась к завтраку, отец уже сидел за столом. Ее разбудила Блоссом. Должно быть, сестра всегда встает ни свет ни заря – шутка ли, четверо детей, да еще ей частенько приходится провожать Стивена на работу. Из кабинета, где спала Блоссом, доносились обрывки телефонного разговора. Выяснилось, что со Стивеном все в порядке, как и с детьми: Тревор, Томасом и Тамарой, хотя у младшей были колики, а Томас свалился с забора и ударил старшую сестру кулаком. Няня-японка не знала, что делать. Но для Блоссом, почти слово в слово повторившей то, что ей сказала Тамара на другом конце провода, такое, казалось, было в порядке вещей. Казалось, она нарочно передает новости остальным. Войдя на кухню, Лавиния обнаружила отца: он сидел за столом из сосновых досок в пижамных брюках в индийских огурцах и полосатом халате. Вокруг стояли банки и пустая тарелка. Сколько он тут пробыл – неизвестно.
– Прекрасно, прекрасно… – Отец не смотрел на нее и, точно ждал ее появления, включил Четвертый канал радио. – Не верю я этому Джону Гаммеру [41].
– Э-э…
– Джону Гаммеру! Вот он, по радио. Говорит о синдроме Крейтцфельдта – Якоба. Как будто он знает, что это такое! Как эти люди получают свои посты – ума не приложу.
– Эти…
– Он отвечает за сельское хозяйство в стране! И говорит об истории, когда скот кормили неподходящим кормом, мол, и теперь все перешло и на людей: ему-де известно, что тысячи умрут страшной смертью, и – Джон Селуин Гаммер. Стали бы вы доверять человеку, у которого три имени там, где достаточно двух?
– Или Нэт Кинг Коул, – подхватила Лавиния.
И, насыпав себе в тарелку пару ложек мюсли из коробки «Бирчер», залила их йогуртом. День, похоже, обещал быть чудесным. За стол она решила не садиться.
– Или Патрик Гордон Уокер [42],– подхватил отец, кажется не слышавший ее слов.