– Нет, – сказал отец. – Не нужно. Если ты туда собрался, не следует ставить себя в положение просящего. Если я продам дом в Старой Дакке, сможешь сразу же купить дом в Шеффилде. Не хочу, чтобы мой сын жил при общежитии, будто сторож зоопарка.
Если отец и вспомнил о судьбе людей, живших в кампусе три года назад, с сыном он этими воспоминаниями делиться не стал. «Вряд ли в Шеффилде обитателей дома смотрителя при университете выволокут на улицу и расстреляют», – подумал Шариф.
Дом был продан, деньги переведены; отец же умер субботним вечером, когда девочки читали друг дружке вслух, а в маленьком фруктовом саду солнце расцвечивало пятнами траву, пробиваясь сквозь ветви деревьев. Отец поднял руку ко лбу; он позвал Хадра – но Хадра в доме давно уже не было, – сказал, что ужасно болит голова, надо бы прилечь. Ему принесли мокрое полотенце и положили на лоб, а полчаса спустя, когда мать как раз подумала, не послать ли за доктором, он умер. Отцу было всего пятьдесят пять. Приняв во внимание обстоятельства, Шариф не стал претендовать на свою долю недвижимости – отдал ее матери, чтобы могла жить там же, где жила всегда.
Дом в Старой Дакке продали за восемь тысяч фунтов, в пересчете на британскую валюту, а еще имелись накопления. Можно было купить отличное жилье, внеся четыре тысячи по закладной. Обставить его английской мебелью – постепенно, без спешки. Назия думала привезти из Бангладеш два хороших ковра и коробку бенгальских книг. И довольно. Кровати в Англии делают отменные! И стулья с диванами – но торопиться не надо. Шариф убедил университетских чиновников, что лучше оплатить ему не перевозку мебели, а шесть недель проживания в хорошем отеле, пока они купят и подготовят дом. Сколько нужно времени, чтобы найти дом?
В первый день в новом обиталище Назия подошла к окну и оглядела свою улицу. Изогнутая дорога завершалась тупиком, а вдоль нее выстроились похожие друг на дружку дома.
– Я живу на Сикамор-клоуз, дом семь, – произнесла Назия.
Из окна были видны четыре дома из желтоватого кирпича, перед каждым – садик. В трех садиках имелись коротко подстриженный газон и разные цветы – плетистые розы, клумба с чем-то бело-розовым, что-то похожее на кучку тюльпанов посреди лужайки, – а в четвертом, к удивлению Назии, красовалась миниатюрная горка, груда камней, изящно прикрытых вереском. Во всех четырех домах на ярко освещенных окнах висели тюлевые занавески, а в спальне на втором этаже виднелся темный силуэт какого-то предмета мебели – туалетного столика? Интересно, что видно с улицы в ее доме – пустые темные окна или голую электрическую лампочку, свисающую с потолка в необставленной комнате? Холодный ветер резко ударил в стекло, словно в барабан. Назия ощутила ладонью его прохладное дыхание. На окнах не было решеток. Стеклянная плоскость знала, что никто не пробьет ее камнем. Теперь они в Англии, пора забыть о том, что так долго занимало их умы.