4
Как вышло, что Назия подружилась с Салли Моттишхед? Кажется, она стала ее первой белой подругой, единственной, с кем она могла говорить как с сестрой – не сдерживаясь и не беспокоясь о том, кто что подумает. Теперь она осознала, что более сдержанна даже с Биной. Когда они поехали в Хитроу, чтобы встретить сестру Шарифа, Салли вызвалась взять детей на ночь к себе. Для них это будет приключением, сказала она. И то: там уже семеро, тремя больше, тремя меньше – тем паче что двое из трех так малы, что вполне сойдут за одного.
Странная стеснительность возникла в ее отношениях с Биной: сказывались пять лет разницы и пропасть между взрослым и взрослеющим. Маленькая неряшливая фигурка, в которой едва угадывалась младшая сестра мужа; она уснула на заднем сиденье после изматывающего перелета. Они привезли ее в необычно притихший дом и уложили в постель. Через час прибыла Салли Моттишхед со всеми тремя, держа близнецов за руки; Аиша весьма благовоспитанно шествовала по хиллсборскому тротуару. Чтобы тетя Бина порадовалась, какая она хорошая девочка, заметила за ее спиной Салли. Назия растаяла от благодарности и заварила для Салли чай.
Поначалу матери и дочери, очень похожие друг на друга, сливались в расплывчатое пятно: когда воскресным днем девочки, наряженные во все лучшее, попадались на глаза, невозможно было узнать в маленьких фигурках тех, кто в будни спешил в школу или обратно в коричневом, горчичном или темно-синем. Да и матерей, тоже прихорошившихся по случаю воскресенья, Назия долго не узнавала. Вот эта, с янтарной брошкой, запомнилась ей в беседке, увитой белым клематисом; вот та, что живет в доме, к которому ведет очаровательная мощеная дорожка, неровно выложенная и заросшая; у дома этой – ограда с орнаментом из солнечных лучей, а в доме у той нет тюлевых занавесей; добродушная пампушка в красном выходном платье поздоровалась со смехом, но этот смех не относился к Назие, он направлялся куда-то вне ее; так улыбаются тому, кого не знают, и не знают, с какой стороны к нему подступиться. Пампушка – мать Кэролайн – это Назия помнила точно.
Как туда затесалась Салли Моттишхед? Ее дочь звали Самантой – должно быть, Аиша ходила на ее день рождения. Невероятно, но Назия не помнит, как первый раз очутилась в поразительном жилище семейства Моттишхед. Причудливое нагромождение башенок и чатри [67], балкончиков и контрфорсов, крытых обожженной черепицей, утопало в зарослях гималайского рододендрона. Наверное, она отвозила дочь на день рождения Сэм, однако это изгладилось из памяти Назии. На свой праздник Аиша позвала эту девочку лишь потому, что чувствовала себя обязанной: Саманта не относилась к числу ее задушевных подруг (по удручающим причинам вроде «она дышит через рот, когда читает, и вечно тянет руку первой»).