1
С того уик-энда, что Энрико Караччоло провел в обществе индийской девушки и ее семьи, прошло почти четыре месяца. С тех пор они почти не виделись, и в начале июня он вернулся работать над диссертацией в дом родителей с жалюзи, наглухо затворенными из-за жары.
Энрико пребывал в убеждении, что его работа перевернет представления о предмете. Ранний вариант был одобрен научным руководителем еще в университете Катании как весьма оригинальный синтез мыслительных моделей. Нет, он не думал, что простая магистерская работа изменит подход к теме и устроит революцию в умах политиков и ученых всего мира. Вот и подался в Кембридж, чтобы получить степень доктора философии: предполагалось, что докторская диссертация станет более подробным воплощением идей, лишь обозначенных в магистерской. В конце концов, разве не здесь Витгенштейн написал диссертацию, ставшую «Логико-философским трактатом»? И разве не изменила она лицо науки лишь тогда, когда Пьетро Страффа, итальянец, между прочим (самонадеянно подумал Энрико), указал ему на фундаментальную ошибку?
В университете настаивали, чтобы диссертация была вручена лично, да и сам Энрико не особенно доверял итальянской почте. Так что через четыре дня он вернулся в Англию с двумя копиями диссертации в ручной клади. Во время пребывания в Кембридже он попытался встретиться с ученым, который, по его представлениям, сможет лучше всего руководить написанием работы, но доктор Аль-Мактум не ответил на его записку и, когда Энрико наконец сумел до него дозвониться, показался весьма удивленным. К сожалению, встретиться с Энрико в следующие несколько дней ему не удастся.
В своей докторской Энрико применил марксистские модели к глобальным процессам в международных отношениях. В ней он отверг старые концепции «стран первого мира» и «стран третьего мира», колонизаторов и колонии, предложив взамен поделить государства на буржуазные, мелкобуржуазные, государства интеллигенции и страны пролетариата. Роль государств интеллигенции, например Швеции, заключалась в просвещении пролетарских стран (скажем, африканских государств, расположенных к югу от Сахары) до состояния, при котором конец диктатуры буржуазных (США) станет не просто возможностью, но реальностью.
В августе он дважды виделся с доктором Салапаротти, научным руководителем его магистерской диссертации. Один раз – на званом ужине у своей тетушки в загородном домике в горах, а второй – у киоска с мороженым в центре Катании. Доктор ел дынный шербет, а сам Энрико – два шарика шоколадно-малинового (оригинальное сочетание). От вкусовых пристрастий разговор переместился на то, что его работа тоже весьма оригинальна и примечательна, а будучи проработанной детально, что предполагает формат докторской диссертации, станет еще лучше. Он, Салапаротти, очень надеется, что в свое время сицилийский университет получит доктора наук из Кембриджа. На это Энрико промолчал: он думал, что судьбой ему уготовано иное.