По дороге они с Джули немного поговорили об этом.
– Я и не знала о таком, – сказала Аиша. – Похоже, мне так повезло!
– В каком смысле повезло?
– Я и не нюхала ничего подобного. Родители переехали, потому что папе дали работу в университете. И дедушка продал большой дом в Старой Дакке, в котором никто не жил, чтобы они смогли купить себе что-нибудь здесь. И мы прожили тут всего три года, когда в один прекрасный день папа просто пошел в магазин и купил видеомагнитофон.
– А разве первым делом все покупают не телевизор?
– Ой, ну ты понимаешь, о чем я, – сказала Аиша. – У этих людей… у них ничего нет.
– Есть у них видик, – сказала Джули. – Я случайно знаю, что у них в гостиной, где спит на диване парень, который нам открыл, стоит телевизор, ну и видик тоже.
– Ну, я не про… – Аиша осеклась. Она не знала, как описать свои чувства. – Нам не приходилось делить с кем-то спальню и вешать на кухонный шкафчик замок, чтобы не воровали чайные пакетики. Мы просто приехали – и мама почти сразу же пошла в «Коул Бразерс» и заплатила кредиткой. Людей разделяет класс, а не раса.
– Ну, хорошо, – сказала Джули. – Ну, допустим, на должность твоего папы претендовал бы англичанин. Ну не присвоил бы он эти, скажем, двадцать тысяч в год, и достались бы они англичанину? Думаешь, лучше было бы, если бы вместо этого приехали пять Анисов, которым на стройке платят нищенские четыре тысячи?
– Когда папа только приехал, ему столько не платили, – возразила Аиша. – И он был рядовым преподавателем.
– И тем не менее…
Они подъезжали к жилищу матери Джули: половине большого кирпичного коттеджа с гигантским рододендроном у ворот. Пять лет назад отец убежал из дома с девушкой, некогда бывшей его ученицей в школе в Пик-Дистрикт. Мама выглядывала в окно, ожидая их. И вот теперь, радостная, стояла у окна во двор, держа на руках буйного такса Экклза – толстую извивающуюся сардельку – и пытаясь помахать его рыжей передней лапой.
– Надолго сюда? – спросила Аиша.
– Только до пятницы, – ответила Джули с шутливым шеффилдским акцентом. – Я всамделе устаааала от борьбы.
– Ничего не поняла… Ладно, поехала я. Будет нужна помощь – звони.
– Зайди хоть на чашку чаю. Мама будет ужасно рада видеть мою «умненькую подружку». А знаешь, – заметив, что Аишу это не вдохновило, продолжала она, – больше всего меня беспокоят женщины. Когда мужчины обретают статус попрочнее того, что у Аниса, они зовут тебя и просят помочь с визой для жен. Те приезжают – не знают ни слова по-английски и так и не учатся. И сидят в задних комнатах и кухнях, изредка выглядывая в окно. И все.