«Должно быть нечто большее».
Она изогнула чешуйчатую шею, и сноп молний рванулся в небо трескучей сеткой, раскаляя воздух и заставляя волосы на руках Николая становиться дыбом. А фьерданцы остались целы. Зоя их пощадила.
– Санкта!
Николай не понял, откуда раздался крик. Он повернул голову и увидел на поле коленопреклоненную фигуру в черной рясе.
– Санкта-Зоя! – снова выкрикнул некто в черном.
Затем поднял голову, и Николай наткнулся на серый взгляд Дарклинга. Этот подлец подмигнул ему.
– Санкта! – Еще один голос, дрожащий от слез.
– Сенжи! – На этот раз с фьерданской стороны.
– Санкта-Зоя Штормовая!
Один из дрюскелей отбросил ружье.
– Senje Zoya daja Kerkenning! – крикнул он, падая на колени. – Me jer jonink. Me jer jonink.
Святая Зоя-среди-Молний. Прости меня. Прости меня.
Капитан дрюскелей вышел вперед с поднятым пистолетом. Неужели он убьет этого мальчика? Выстрелит ему в голову за то, что в ней поселились языческие мысли? Если он посмеет, что тогда будет?
Но двое фьерданских солдат преградили капитану путь, схватили его за руки и забрали оружие. Капитан дрюскелей закричал что-то, брызгая слюной и краснея от ярости. Богохульство, ересь, измена, скверна. Все эти слова и раньше обращались против гришей. Если бы фьерданцы сегодня победили, может быть, эти обвинения и имели бы силу. Но этим людям не хотелось умирать. Один за другим дрюскели опускались на колени. Зое удалось завоевать их верность своим милосердием.
Николай снова посмотрел на Дарклинга. Он стоял в окружении Беззвездных, шепчущих молитвы. По всему полю преклоняли колени рыдающие солдаты и стояли растерянные гриши. С севера донесся звук трубы – фьерданский сигнал к отступлению. Дарклинг усмехнулся, глядя на Николая, словно сам все это подстроил.
А над ними раскинул свои громадные крылья дракон, и Николай видел, что на спине у него кто-то сидит, хоть и не смог разглядеть кто. Громадное создание взревело, и облака вокруг него налились электрическим светом. Грянул гром, прокатившийся до самых гор, и небеса расколола молния, такая яркая, что пришлось прикрыть глаза.
Когда он снова взглянул на небо, Зоя исчезла.
Зое мешал думать смех Юриса в голове.
«Санкта-Зоя».
Она не была святой. В жизни не слышала большего вздора. Но помогла ли она Равке добиться мира? Правильно ли поступила, оставив фьерданцев в живых? Она летела вдоль побережья в поисках места, где могла бы приземлиться, подальше от любопытных глаз. Ей нужно было побыть немного в прохладной темноте, чтобы привести в порядок мысли и еще раз разобраться в самой себе. Она чувствовала, что изменился и ее разум, а не только тело. И с трудом представляла себе, кто же она теперь. Слишком многое обрушилось на нее: паника солдат на поле, изумление Дарклинга, дикая ярость капитана